Мне кажется, лучшее, что можно сделать для своего психического | Москва, я скучаю

Мне кажется, лучшее, что можно сделать для своего психического здоровья, — это выучить иностранный язык.

Нет, честно. Мой родной язык прекрасен — разве смогу я точно и ясно донести свою мысль на английском или немецком языке, изъясняясь лишь матом? Или через придуманные мною слова, существование которых нигде не зафиксировано? Но это как раз и ведет к тому, что пытаясь ярче и метафоричнее выразить невыразимое на русском языке, я еще сильнее закапываю себя в ворох своих проблем.

Вот сидим мы, например, на кухне с подружкой. Пьем, разумеется. И я страдаю. Меня ломает. Меня кроет. Меня хуевит. Мне оно что-то как-то да. И ведь подружка понимает! Она согласно кивает головой, потому что сама проходила и через ломает, и через кроет, и через хуевит. И точно так же видит решение проблемы в чем-то этом самом. Правда, эти наши кроет-ломает-хуевит совершенно не помогают справиться и понять, что же все-таки болит. Мне плохо потому что — что? И все решение — удариться в слезы или головой об стену.

А вот сижу я с немцем и чувствую себя точно так же, как и с подружкой. Меня все так же кроет, меня так же хуевит и меня по-прежнему ломает. Но, сука, немецкий, я понятия не имею, как перевести эти слова так, чтобы собеседник не схватился за голову или толковый словарь. Поэтому я начинаю чуть глубже заглядывать в себя, чтобы объяснить происходящее. И приходится мое «ломает» заменять на описательные синонимы.

— Знаешь, милый, у меня что-то нет настроения, потому что… Потому что… Потому что я переживаю из-за визы и своих финансов. А еще я не выспалась и очень скучаю по семье. Давай ты меня обнимаешь?

И в тот момент, когда я проговариваю свои тревоги, магическим образом приходит и решение и заменяет это прекрасное и невыразимое «надо что-то как-то да». Оказывается, что мне надо позвонить маме, отдохнуть с сериалом, продумать план действий с ВНЖ и подработкой, а пока перестать себя мучить.

И теперь, когда я чувствую первые приступы тревоги, я пытаюсь в голове построить диалог с воображаемым немцем. Который, хоть убей, не понимает моих кроет, ломает и хуевит. И приходится для моего воображаемого немца раскладывать все по полочкам — а следом осознание приходит и для меня.

…Я еще во время первой стажировки заметила, что на иностранном языке становлюсь откровеннее и могу легко сказать то, что постеснялась бы сказать на родном. Все думала, что это Европа делает меня такой раскрепощенной. А, оказалось — мой скудный иностранный словарный запас.