Восхитительны в своей парадоксальности высказывания вида: «Я в | Гзом

Восхитительны в своей парадоксальности высказывания вида: «Я втайне надеюсь, что кто-нибудь на YouTube споёт „Беспонтовый пирожок“ Летова в манере Валерия Сюткина». Во-первых, эта парадоксальность видна не сразу. Во-вторых, она есть. В-третьих, при определённых трактовках она пропадает. Вот почему.

• В первом приближении это фраза, иллокутивный вектор которой ориентирован на опровержение её диктума: само то обстоятельство, что говорящий посредством глагола настоящего времени вкупе с наречием признаётся в тайном, скрытом от других характере своего желания, делает это желание не тайным; перед нами будто бы высказывание-саморазоблачение, близкое к самореференции. Как бы: «Я втайне надеюсь, что… упс! Уже не втайне: вам-то я сказал».

• Теперь взглянем на высказывание в когнитивно-коммуникативном аспекте. Представляется вполне допустимым, что в момент «инициальной перцепции» с единицы «втайне [от]» снимается квантор всеобщности (≈ «втайне от всех»): всякий раз, когда новый реципиент впервые воспринимает эту фразу, в ней будто бы возникает миражное дополнение, семантика которого вариативна, однако так или иначе предполагает исключение читающего из подмножества субъектов, этим миражным дополнением объединяемых. Тогда имеем: «Я втайне [от тех, кто не прочёл эту фразу,] надеюсь, что…» или «Я втайне [от вас и, возможно, кого-то ещё, кто мог прочесть эту фразу,] надеюсь, что…» Всё по классике: послание функционирует не иначе как в интерпретации адресата-реципиента, и в процессе собственно интерпретации его парадоксальность аннулируется.

• Ничто не мешает истолковать высказывание и как транспонированный в иной модус (устный, письменный, устно-письменный и пр.) продукт чьего-либо внутреннего дискурса. Проще говоря, реципиент, в нашем случае читатель, словно бы подглядывает за «внутренней речью» (по Выготскому) другого, и тогда само высказывание также не несёт в себе противоречия. Высказывание помещается в контекст языковой игры и предстаёт наблюдением за мыслью персонажа. В таком случае преобразование «Я надеюсь, что…» → «Я втайне надеюсь, что…» оказывается превосходным способом пошалить с бахтинской вненаходимостью фигуры говорящего (автора) относительно пространства текста (говорящий расщепляется на реальную фигуру — автора и некоего исподволь вводимого персонажа, которому и принадлежит незакавыченная реплика) и вложить в послание большую интимность.