2020-12-09 18:28:13
Оно приближается, нарастая шаг за шагом, и с каждой секундой кажется мне все ближе, все громче, и когда этот стук уже у двери, я чувствую, что звук этот заполоняет весь мой узкий мир больничной койки, всю мою сущность. Мне хочется рвать веревки зубами, чтобы зажать себе уши, и я снова собираюсь попытаться закричать, но тут дверь распахивается, и в комнату входит… Ксюха. Ксюха, Ксения, Кошка, которую я любил всю жизнь и не был с ней, которая ласкала меня в редкие часы близости и любила меня, как никто. Та самая, которую я потерял, давно родившая себе дочку и вычеркнувшая меня из своей памяти, она входит в палату, такая, какой я запомнил ее в нашу последнюю встречу. Я начинаю задыхаться, не веря своим глазам. На ней черное узкое платье, расходящееся к бедрам, черный чокер ошейником идет по длинной, без единого изъяна шее. Она смотрит на меня, сбросив челку с огромных зеленых глаз. Медленно, как пантера, подходит к койке, и я сжимаюсь на ней, как щенок.
- Мальчик мой… - тихо выдыхает она, не отпуская меня ведьминьским взглядом. - Как ты?
Я пытаюсь отвечать, но не могу, слова застревают где-то посреди пищевода, вырываясь наружу хрипом. Она словно и не ждет ответа.
- Вот видишь, - она звонко смеется, - я же говорила, что ты безумен. Помнишь? - лукаво улыбается она и кладет холодную руку на мой раскаленный лоб.
Конечно, помню. Она прижимала меня к себе, кусала и шептала «безумец».
- Где… - я выплевываю это «где», хотя мне плевать, где я.
- Где ты? - она улыбается. - Это не имеет значения, малыш. Ведь главное, что ты со мной, правда?
Она наклоняется ко мне близко-близко и едва касается губами моих глаз, одного и потом другого, я блаженно замираю, боясь спугнуть иллюзию, мне хочется застыть так навечно.
- Ты же этого хотел? - она серьезно смотрит на меня, и я быстро согласно киваю. – И хорошо. Для этого придется умереть.
Я распахиваю изумленно глаза и хочу остановить это, но она внезапно закрывает мне рот поцелуем, облизывает меня, как кошка, касаясь моих зубов, и я млею и чувствую шевеление где-то ниже пояса, когда она хватает меня рукой между ног, но она отрывается от меня, я вижу в ее руках огромный, не по размеру, пистолет. Я судорожно вздыхаю, и снова что-то перекрывает мне горло, что-то неявное, бессмысленное не дает мне крикнуть ей: «Остановись, успокойся, Ксюха, это же я!» Но я вижу в зеркалах зеленых глаз, что она все это знает.
- А я знаю, что это ты, мальчик, - она читает меня, как книжку. - Ведь ты хотел быть со мной? Все время хотел, всю жизнь мечтал… Ты же так говорил?
Ее голос, ее движения, интонация завораживают меня. Она смотрит мне прямо в глаза, и я дурею от воспоминаний о ней, а она выщелкивает обойму, проверяет патроны, и с грохотом вгоняет ее обратно. Передергивает затвор. Я хриплю, и в голове своей я уже пытаюсь вырваться, но ее взгляд приковал меня к постели. Склоняется надо мной, закрывая мне все своими каштановыми волосами. Она гипнотизирует меня. Я слышу ее голос прямо внутри черепа, я чувствую всем своим телом, как оно рвется к ней, стараясь разорвать смирительные веревки. Я пытаюсь вытянуть шею, чтобы поцеловать ее, прикоснуться к ней, она дразнит меня, улыбается прямо мне в губы. Ствол касается моего виска, я замираю, и в ту же секунду она впивается мне в губы. Грохот спускового механизма ломает мое восприятие, и я слышу, как пуля закручивается в нарезном стволе.
Она услышала крик и вскочила с постели. Его рядом не было. Вокруг в полурассветном мареве качался ночной воздух открытого балкона, что-то бурчал стонущий в окнах ветер. Встала, сна не было. Она отчетливо слышала крик. Оглядевшись - не увидела его одежды и, внезапно испугавшись, выскочила на кухню. Там горела лампа, а за столом, голый по пояс, сидел он. Он уперся лицом в ладони и, вздрагивая безвольной спиной, хрипел что-то неразборчивое. Она с ужасом застыла, глядя на него. Подумала, что ему плохо, увидела побелевшие пальцы, которые впились в щеки и лоб. Он рычал, как недобитый волк-подранок, и она, пугливо, в полшажочка подошла к нему вплотную.
167 views15:28
Б
