БДыЩ

2021-02-25 00:13:34 Небольшой набросок для меня несвойственный. Сразу хочу отметить - это текст для тех, кто пришел в кроссфит, чтобы не узнать себя, а не для тех, кто пришел туда на тренировки дважды в неделю поболтать с друзьями. Этот спорт все же требует стабильности, злости на себя и упорства. Просто совсем скоро, буквально через пару дней у меня будет очень специальный день - 6 лет как я пришел в «кроссфит». И вот тут я сделал для себя некую ретроспективу того, что произошло за эти шесть лет. Можно воспринимать это и как советы, и как ворчание и нытье, и как просто переживания уже сильно взрослого человека о том, чем он занимается. А ведь я не молодею - мне уже тридцать пять лет.

Шесть лет назад я, высокомерный и самоуверенный, пришел в кроссфит-бокс «Нева». Кажется так он тогда назывался, с тех пор этот зал сменил хозяев несколько раз, логотип, название - но так и не сменил запах пота, смешанный с магнезией, холодную раздевалку и атмосферу пахоты. Так вот шесть лет назад я, тогда еще «до тридцати лет» пришел после фитнеса и борьбы в кроссфит. Мне казалось, что я в отличной форме, что я крепкий парень - все это оказалось неправдой. Но тут есть нюансы - и главный в кроссфите - это тренер. Это молодой спорт - не смотря на то, что он вырос из армейского многоборья и множества вариантов функционалок - это новый спорт, он развивается - во всем. От упражнений до программирования тренировок. И приходя в зал особое внимание уделите вопросу тренера. Мне не повезло - и первый человек, который меня тренировал был озабочен не тем, чтобы дать мне результаты, вовсе нет. Своей целью он поставил угандошить меня, и делать это каждую тренировку - так оно и было три месяца. Я смиренно приходил и к концу полуторачасовой тренировки не хотел жить. На тренировку, кстати, идти я тоже не хотел - это было унизительно и противно так страдать, не получая понятное объяснения «Зачем?». Я с ужасом подходил к доске под ехидные ухмылки тренера. Он явно самоутверждался. Лучшее что тогда случилось - тренер поругался с хозяином зала и уволился. А я в это время смотрел на Ютубе как люди подтягиваются батерфляем, рвут сотку и идут на руках. Ничего из этого я не мог, но очень хотел. И осознал, что пока кроме травм и постоянной боли я прогресса не чувствую.
И вот первый вывод - тренер не должен говорить следующие фразы:
- «смотри ну я же могу так сделать»
- «у меня так девочки делают, а ты не можешь»
- «если ты не хочешь умереть, то это не тренировка»

Я человек упорный, дисциплинированный - поэтому я выбрал путь страданий и ушел к другому тренеру. Это был Виктор Блуд, с которым мы планомерно тренировались три года. Об этом я уже писал, но скажу так - если бы не Витя я бы бросил кроссфит еще тогда. Главное, что тут важно пояснить тем, кто идет в этот спорт - тренировочный режим должен быть спланирован. Он должен плясать от тренировочных циклов, от задач и требований как ученика, так и тренера. И что еще важнее - тренер, ваш тренер, должен знать «где рвется». Вас не зря спрашивают перед тренировкой, как вы - ведь что болит, там не трогаем - я так промолчал много раз, мне казалось, что это очень круто - это молчание стоило мне надрывов связок, растяжений и множества других болей. Просто в какой-то момент я промолчал, а не сказал «Я не буду это делать, у меня болит плечо». И морщась, подтягивался, страдая. Так вот - это будет часть два. Травмы. Открыть/Комментировать

2021-02-16 20:48:49 На заднем плане, словно обидевшись, лежала бейсбольная бита и… ледоруб. Полицейский ошарашено пытался чесать голову через шлем…
- Александр Тимофеевич, скажите… - он повернул ко мне голову, - а вот при таком количестве оружия и… прицелов, вам зачем бита бейсбольная?
- Ему, наверное, от комаров, - пробурчал второй, - для остального он стволы берет сразу.
- А вот… - полицейский аккуратно подцепил ледоруб, - а вот это вот что вообще?
Я шаркнул ножкой, как институтка. Ледоруб как раз лежал в машине совершенно случайно.
- Да я просто у товарища забирал, я просто альпинист, - ответил я так скомкано, что не вызывало сомнений то, что я вру, - и вот вожу с собой, все домой не забрать.
- На Троцкого собрался? - проявил сержант познания в истории, ехидно ухмыляясь.
Я подхалимски захихикал. Старший козырнул и отдал мне документы.
- Аккуратнее с оружием, Александр Тимофеевич, - он неопределенно махнул рукой, - а то мало ли…
Я упаковал все обратно и захлопнул багажник. До встречи оставалось еще не меньше получаса. Я молча вернулся в кафе и подошел к стойке. За ней пряталась перепуганная бариста, глядя на меня огромными глазами над санитарной маской. Я заказал кофе и вернулся к своему столику, ухмыляясь про себя. Ябедничать она на меня будет, сучка. «Каждый вечер теперь тут буду сидеть и целиться», - подумал я мстительно, обжигаясь черным кофе. Открыть/Комментировать

2021-02-16 20:48:48 Ябеда
Я собрал свою винтовку СВД в гражданском исполнении в чехол цвета хаки, упаковал целый мешок патронов в специальный хищный рюкзак, сверху примостил пистолет и с чувством выполненного долга, чуть улыбаясь от предвкушения предстоящей поездки, собрал все в прихожей. Винтовка гордо смотрела сверху вниз зеленым кофром. Я - неофит в мире огнестрельного оружия, и мой восторг, помноженный на врожденный педантизм, превратил все эти сборы в настоящий ритуал. Радостно подпрыгивая от возбуждения, я последним штрихом сложил в небольшой чемоданчик три оптических прицела - мне привез их старый приятель и с улыбкой сообщил, что подарит тот из них, который мне подойдет. Оформив это сообщение улыбкой сквозь широкую бороду, он оставил меня восхищенно пускать слюну. Еще раз оглядев прихожую, заваленную вещами, я улыбнулся сам себе и пошел спать.
Тир ДОСААФ на Львовской в Питере больше напоминает здание морга. Вокруг нет ни домов, ни заборов, полупустынная забытая улица, всунутая между гигантами двух районов. Мне было назначено на восемь вечера, но нетерпение привело меня почти на час раньше. Я засел в кафе в пятистах метрах от тира, пококетничал сквозь привычную уже ковидную маску с бариста и уселся пить кофе. Напротив, сквозь безразмерные витрины в пол, высилась громада какого-то бизнес-центра, в проемах окон которого маячили задержавшиеся допоздна клерки. Играл странный блюз, кофе стекал по глотке, и мысли мои текли в сторону философских рассуждений о жизни и смерти. До того момента как приклад должен был упереться в плечо оставалось не меньше часа, и я решил не тратить время просто так. Сбегал в машину и, вернувшись за стол, достал маленькую сумочку с прицелами. Сбросил куртку, я остался в черном худи с длинным капюшоном. Из него торчала моя лысая голова, покрытая мужественными царапинами от неудачного самостоятельного бритья. Я достал тряпочку и стал тщательно протирать окуляры прицела по очереди, периодически разглядывая их на свету. Сидя смотреть оказалось неудобно, и я встал, придерживая прицелы у глаз, и стал с интересом разглядывать окна дома напротив, как будто в упор глядя на жизнь офисного планктона.
Сзади кашлянули. Я, не вздрагивая, оглянулся и уткнулся взглядом в двух низкорослых полицейских, одетых в броники. Оба стояли в чуть напряженных позах в метре от меня и смотрели на здоровенный оптический прицел в руках. За их спиной опасливо и злобно на меня поглядывала бариста – видимо, виновница прихода стражей порядка. Я медленно, как в боевиках, положил прицел на стол. Полицейские сделали полшажочка в мою сторону, держа руки в районе подмышек. Я мучительно выдавил из себя улыбку. Они - нет.

- Добрый вечер, - вежливо сказал один из них и скороговоркой представился: отдел, фамилия, звание.
- Дааа… - промямлил я.
- Вы за кофе уже заплатили? - поинтересовался один из них. - Ваша машинка?
В витрину было видно мою машину - она там вообще стояла одна. Я удрученно кивнул. Мне предложили выйти. Я согласился, собрал прицелы и вышел наружу в сопровождении коротконогих полицейских, стоящих по бокам, как охрана.
Долго и внимательно осматривали мой паспорт, потом - также пристально - права.
- Кого-то высматривали, Александр Тимофеевич, - добродушно спросили меня, - или просто развлекаетесь?
- Ну…. - я неопределенно пожал плечами, - я же это…
После этого я выдал что-то неопределенное, состоящее из междометий, убеждая полицию, что я не в себе. В их взглядах читалось недоверие.
- Мы машинку осмотрим, - устало сообщил один из них. В ответ на мое молчание он пояснил, что они не имеют права обыскивать, но могут вызвать понятых. Тогда придется подождать.
Он сделал акцент на слове «подождать», и я понял намек. Открыли багажник, и машина у любезно осветила мои «сокровища», полицейские распахнули глаза пошире.
- Вы нам чехольчики не откроете? - сипло попросили меня. - Все чехольчики…
Почему нет. Через пять минут мы стояли над багажником, как хоббиты над кольцом всевластия. На зеленом чехле сверкала вороненым стволом черная винтовка с выдвинутым прикладом, рядом с ней лежал пистолет, два ножа, были расставлены коробки с патронами. Открыть/Комментировать

2021-02-05 14:28:00 …макароны бессмысленно-унылые. Настя смотрит в сторону, не глядя на меня. Я, раздраженный и размазанный рабочей неделей, тоже молчу. Так и сидим в тягучей и бестолковой тишине. Я чувствую на себе ее взгляд, но головы от тарелки не поднимаю. Дистанция между нами увеличилась на милю за последнее время и мы оба находимся в атмосфере какого-то непонятного треммора. Она стукает по столу, привлекая мое внимание.
- Знаешь, Саша, - она говорит с привкусом металла в голосе, - а ведь я тебя видела во время гипноза.
«На которое тебя привез шаман» - хочу добавить я, но сдерживаю колыхающееся раздражение.
И?
И ты меня убил, Саша. Задушил проволокой в Германии в прошлой жизни, - Настя говорит равнодушно, но мне почему-то вдруг захотелось встать развести руками со словами «Ну извините…..»
Поднимаю глаза - нет, Настька совсем не шутит.
- А какой проволокой? С шипами, как гаротта, или обычной?
Настя задумывается, вспоминая.
Не помню. А что это важно? - жадно спрашивает она. Ей хочется, чтоб это имело значения.
Да нет, просто интересно….
Она смотрит куда внутрь себя, а я на дорогу. Думаю о том, что никогда не скажу фразу «еду я тут к своему гипнологу» и я «не в ресурсе». Вокруг полыхает витринами Думская, какие-то оборванцы собирают бутылки и почему-то это зрелище умиротворяет меня с тем, что в мире нашем все еще есть Шаманы, гипнотизеры. У Стругацких есть фраза о том, что если моем разуму дана возможность что-то представить, значит это существует, иначе зачем ему такая возможность. Машина виляет на повороте и я чертыхаюсь вслух. Ловлю на себе Настин вопрошающий взгляд и не нахожу ничего лучше чем сказать:
Слушай, а твой гипнолог не сказала, я тебя задушил просто так или из ревности?
Из ревности, - не моргнув, отвечает Настя, - видимо в той жизни ты тоже был….ебанутый.
Она смеется впервые за вечер, показывая, что это шутка., я хихикаю в ответ, а сам думаю, что же я за человек такой был, что носил с собой медную проволоку. Что за профессия такая у меня была? Открыть/Комментировать

2021-02-05 14:28:00 «Я не в ресурсе» или будьте внимательны .

Настя удивительно красива. Длинные светлые волосы, огромные, как блюдца, глаза, которыми она умело стреляет по сторонам. Когда нас познакомили, то меня сразу предупредили, чтоб я засунул свои грязные ручонки и ехидные шуточки себе глубоко-глубоко и не вел себя дикарем. Я старался как мог. Не надевал футболки с Симпсонами, открывал дверь и не ругался матом. Мы сидели в каких-то кофейнях, я молчал и слушал ее истории, она почти не задавала вопросов и иногда, со стороны, наши встречи казались собраниями анонимных наркоманов, переходящих на третью ступень эволюции в борьбе с недугом. Я ел, Настя же ковыряла обычно уныло какой-то салат. Настя человек сугубо творческий - профессиональная художница, и мысли ее, зачастую, витали где-то очень далеко. Я же человек сугубо специфический, поэтому когда я рассказывал Насте про наречия орков и то, что Гарри Поттер не выстоял бы против Сарумана - она смотрела на меня странно и с поволокой в глазах. Так мы и встречались до некоего волшебного дня..,

…, когда Настя села в машину я всеми фибрами очерствевшей души, но тонкой интуиции почувствовал - что-то не так. Настя села, молча посмотрела на меня, и явно не увидела за своими мыслями. «Что-то не так?» - аккуратно вбросил я вопрос. Она все также задумчиво оглядывалась по сторонам, словно не понимая, где находится, расстегнула куртку и я засмотрелся на ее высокую, спортивную грудь, откровенно пробивающую тонкую, как вторая кожа, ткань блузки. Поэтому ответа я не расслышал и, на всякий случай глубокомысленно кивнув, мягко нажал на газ. Настя уставилась перед собой и я даже занервничал. Немного выждав я заставил себя коснуться ее руки - как током ударило.
- Да просто.., - она снова замолчала, - ты не поймешь. Ты не такой человек.
Я часто слышу, что не такой человек, и всегда не могу понять - какой это я не такой. И если я не такой - то кто такой. А самое главное я не нашелся, что ответить. Мы еще немного помолчали - Настя о своем, а я начал играть в голове словами «такой-не-такой» расставляя их в разных слогах и говоря на разные лады и голосами в своей голове. Получалось забавно и я захихикал.
Надо мной смеешься? - она смотрит исподлобья.
Нет. В слова в голове играю, - честно признаюсь я и она улыбается, думая, что я шучу.
- Понимаешь, - она решается рассказать, - у меня есть друг шаман, и он завтра готов отвезти меня к моему гипнологу. И это все так непросто….
Больших усилий стоит мне не повернуться к ней и ошалевшим голосом спросить «Что, блядь????». Но я сдерживаюсь, а она, насупившись, как волчонок, ждет моей саркастичной реакции. Ценой невероятных усилий я даже рта не раскрыл. Просто в моей молодости Шаманом называли головореза из фильма «Антикиллер». В противном случае я представлял себе черного до копоти мужика с ожерельем из костей и в перьях на берегах Амазонки. На секунду я представил себе как он сидит рядом в машине вместо Насти и постукивает в бубен, в темноте вращая белками глаз на черном лице. Смех попер из меня, прямо из живота и застрял где-то в районе пищевода - я закашлялся. Настя смотрела на меня подозрительно.
Я хочу погрузиться в прошлую жизнь, понял? - почти с агрессией говорит она, сверкая огромными глазищами, - вот ты помнишь свою прошлую жизнь?
Я не знаю, что ответить. Я не очень отчетливо помню вчерашний день.
Нет, Настька, не помню, - отвечаю я, - но у меня есть навязчивые сновидения про крепость, - радостно вспоминаю я, но Настю это не трогает. Она снова погружается в свои мысли, а может и воспоминания о прошлой жизни. Мне даже немного завидно - я вот не помню ни черта.
- Знаешь у нее ведь дом, мне сказали, круглый совсем, без углов. - восторженно сообщает она.
- То есть детей в угол не поставить, - я начинаю ржать, и Настя проваливается в омут раздраженного молчания, - нет ну серьезно!)) Наверное она просто говорит «Эй, сынок, встань в направлении Севера»
Я гогочу, не удержавшись, и Настя бьет меня несильно по голове, как будто у меня там выключатель есть. Я замолкаю, давясь остатками смеха и дальше мы едем молча. Открыть/Комментировать

2021-01-19 20:34:21 Я завороженно смотрел на себя, растерзанного и убитого горем, я чувствовал, что вот та самая черта безумия, к которой шел столько лет - вот она. Я наступил на нее черными броугами. Я подпирал ее, растирая в пыль свое прошлое носками черных траурных ботинок. «Смотри, смотри» - голос скрежетнул. - «Мы можем жить тысячу разных жизней.» Он вздохнул носом и хлопнул, грохнул крышкой гроба, закрыв его. Суетливо покрутил глазами и поднял с пола старый, видавший лучшие дни, молоток. Он достает откуда-то из угла банку и неловко, придерживая каждый гвоздь пальцами начал вбивать гвозди в крышку. Он бьет по шляпкам, каждый раз содрогаясь всем телом. Крышка встала плотно, наглухо. Я смотрю во все глаза, не отрываясь на его лицо, помертвевшее, спокойное. Он долго стоит, пока молоток просто не вываливается из руки на пол, глухо стукнув. Стряхивает рукав вниз и вытирает им глаза. «А сейчас вишенка на торте» - глумливо сообщает голос, я оборачиваюсь и вижу как он одним движением распахивает дверь на улицу, там прыгает по снегу, под присмотров какой-то невидимой женщины, маленькая девочка в шапке с голубым помпоном. Он секунду смотрит на нее, а потом одним длинным ловким движением подхватывает ее на руки. Я вижу мельком лицо девочки - как две капли воды оно похоже на лицо ее матери, и лишь глаза, глубоко посаженные, карие - мои глаза. Голос в темноте угла шипит от смеха и наслаждения моим нелепым страхом. Смерть стучит посохом в такт своему смеху, снова выстукивая безумный и бессмысленный ритм и я отключаюсь.

Я открыл глаза и увидел обеспокоенные и настороженные глаза сына. Я смотрел в них с пола - видимо упал со стула и отключился. Он смотрит на меня обескураженно и чуть шутливо - мол, папа, ну как так?
- Долго я так.., - хриплю я, - опираюсь на подставленную руку, - провалялся?
Я трогаю рукой затылок на котором огромная шишка. Крови нет, но голова болит так, что жить не хочется.
Да нет…, минуту может. - он встревоженно смотрит на меня, подставляет стакан воды, я жадно пью.
Испугался? - он неопределенно машет головой, - надо б нам лед приложить…
Через пять минут мы сидим на диване, развалившись, он уже и забыл обо всем, глядя в телефон. Я уже и не помню ничего, прижимая к затылку пакет со льдом. На экране, прыгая по крылу самолета, щурится Брюс Уиллис в «Крепкий Орешек 4». Открыть/Комментировать

2021-01-19 20:34:20 «Нет» - прозвучал в бесконечном падении голос и я скорее почувствовал что сейчас упаду - и грохнулся. Я упал на раскаленный камень весь целиком, как кусок говна. Рухнул с высоты скалы и, казалось бы, ударился всеми частями тела, каждой клеточкой, каждым атомом - и было очень больно. Мне показалось, что голова треснула по швам, разбилась как хрустальная чашка - но нет. Я перевалился на задницу, сел, и ощупал череп. Он был цел. Оба глаза были на месте, хотя мне показалось, что один вылез наружу. Смерть сидела напротив как гопник, на корточках. Поглядывала по сторонам. Я слышал запах гнили, исходящий от нее.
«Поимей с мое дело с трупами, посмотрим как будешь пахнуть» - обиженно прозвучал голос. Я рассмеялся и изо рта высыпалась зубы. Я недоуменно посмотрел на кровоточащие куски фарфора, выпавшие изо рта. Чтож…«И Мона Лиза потихоньку разрушается, да?» - с усмешкой говорит Смерть словами Тайлера Дердена из «Бойцовского клуба» и я слышу в голове каркающий ее смех.
«Зачем все это?» - спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. - «Нам же надо дальше куда-то? В ад там.., или в рай?»
Скрежет в голове отдаленно напоминает хихикание. Она встает, облокачивается на посох и склоняется над ним словно в молитве. Потом аккуратно стукает по камню раз за разом, и я невольно, словно в трансе, начинаю раскачиваться, закрываю в дремоте глаза и оказываюсь в комнате. Я стою в самом темном углу этой странной комнаты и слышу запах ладана. Комната пуста. По углам стоят лампадки со свечами, и в самом центре комнаты стоит на постаменте простой, грубо сколоченный деревянный гроб. Он распахнут и я пытаюсь из своего темного угла разглядеть, кто там лежит, кто в нем? Отсюда не видно и я босыми ногами, превозмогая страх, делаю неловкий шаг вперед. В этот момент дверь открылась и в комнату вошел я сам. Я сам тогда, когда-то, тысячу лет назад, живой и крепкий, стоял у гроба и молчал. На мне том самом, было натянуто черное пальто, словно сверху тканью облили. Застегнутое на все пуговицы под самое горло. Из рукавов торчали бледные, волосатые руки, которыми я и снял с лежащего в гробу какую-то кружевную салфетку. Показалось осунувшееся, желтоватое в смерти лицо женщины. Я не узнавал ее - я вообще не помнил это место, эту женщину.., и даже это пальто. За спиной явственно кашлянули и я вздрогнул - Смерть стояла почти впритык. Я чуть-чуть, на сантиметры, подвинулся. «Не помнишь, вижу?» - усмехнулся голос в голове. Я мотнул головой отрицательно. Персонаж в комнате взглянул прямо в угол, и мне показалось, что он смотрит прямо на нас. Это точно был я. Изможденное лицо, морщины на лбу, тяжеловесный взгляд, карие глаза. Но в глазах его не было осознанности, просто слезы. Он наклонился внезапно и прикоснулся ко лбу женщины в гробу. Он стоял так очень долго, не отрываясь от ее лба, я видел как слезы капают на нее и скатываются куда-то вниз. Отпрянув, словно испугавшись, он положил обратно салфетку и сел на табуретку рядом с гробом. «Параллельная реальность, понимаешь?» - Смерть в моей голове наконец-то согласилась ответить на мои немые вопросы. - «Показываю тебе, что было бы, если ты остался живой. Иди посмотри, не стесняйся». Я вышел из угла, по кругу обошел меня же самого, развалившегося на табурете, уткнувшегося в свои же руки лбом, с капающими между пальцев слезами. Стараясь не смотреть, стыдясь, я посмотрел в гроб - и меня ударило током воспоминаний. Там, белая, блеклая, лежала девушка. Я очень любил ее, до совершенной потери себя, растворился в ней когда-то миллион лет назад. И вот она, стылая, лежит. Все еще красивая, но уже и не она вовсе, а просто пустое, бессмысленное тело. Внезапно он встал и я вблизи увидел, что он гораздо старше. Седая щетина и бобрик волос, суровые складки вокруг носа и рта - лет сорок не меньше. Он встал над гробом и как-то воровато огляделся - скрутил пальцами ворот черной водолазки и снял с себя амулет - затянутый в серебро патрон 9 миллиметров. Покачал на руке и опустил ей на грудь. Какое-то время он так и стоял, закрыв глаза и прижимая к ней цепочку. Открыть/Комментировать

2021-01-19 20:34:20 Что-то померещилось мне в темноте. Сгусток сумерек внезапно шевельнулся в углу комнаты и я, поджав ноги, подтянул их под себя. Внезапно я ощутил свою беззащитность перед неизвестностью. Я услышал шум холодильника, крики на улице сквозь двойные стеклопакеты. И вдруг всполох огня охватил меня всего, все существующее перед глазами и заполнил все пламенем и болью.
…дорога тянется между скалами, окутанная со всех сторон черными подпалинами ям и обрывов. Она узкая как тропа, но в тоже время я иду по ней вольготно, не боясь споткнуться, сорваться вниз. Я трогаю свои ладошки пальцами и они не потеют от страха бесконечного полета вниз, кожаным мешком с кровью. Я не смотрю по сторонам, а лишь под ноги, где в разные стороны скачут черные, снулые камни, и идти, сталкивая их с тропы, все сложнее. Солнца нет, лишь смурное, злое, серое небо в прогалинах зарева огня освещает все вокруг. Голые пятки касаются острых выбоин, но я не чувствую боли, хотя вижу свою кровь, стекающую по голени, брызгающую в разные стороны. Зарево бесконечного пожара всполохами сжигает воздух и я слышу запах серы, крови и каких-то неясных отголосков деревенского костра. Эта смесь тревожит мои воспоминания, какие-то неясные тени мечутся в моем сознании, напоминая о прошлом, стараясь вынырнуть из пучины памяти, но грубая ярость не пропускает их, и я, втянув в исковерканный нос еще немного запаха - иду дальше. Каждый шаг, как будто я встаю на гвоздь, и эти шаги никуда меня не ведут, я просто иду, спотыкаясь в бездну бесполезного действия - поэтому когда рядом появилась Смерть, я не удивился - я просто подумал, что теперь нам с ней на этой узкой тропе, будет еще тяжелее. Когда черный капюшон оказался в метре от моей головы, она чуть наклонилась, чтоб я увидел мертвые глаза на обожженном временем черепе и я скорее почувствовал, чем увидел, что она улыбнулась. Я кивнул и мы пошли рядом по тропе, изуродованной толпами грешников за миллионы веков, почти касаясь друг друга. Она моего иссушенного тела, а я ее черного, дырявого балахона.
«Дождался?» - услышал я голос в голове. «Да».
«Славно» - проскрежетал голос и мы замолчали. Не знаю надолго ли, время тут имело значение весьма условное, расплывчатое. Погруженное в тишину пространство свернулось ради неспешности времени на моем пути.
«Все? Конечная?» - я постарался задать вопрос равнодушно, но обмануть Смерть непросто, да и не нужно.
Зловредный смешок екнул ответом и она снова провалилась в молчание. Посох равномерно стукал по каменистой земле горы, выщелкивая невнятный, но стойкий ритм и я приноровился шагать в тембре этого стука.
«Все ли успел?» - раздался насмешливый голос
-А есть кто все успел?» - ровно спросил я. Страха не было. Я как-то странно понял, что страшное и доброе навсегда покинули мой мир. Что все останется вот таким - заревом бессмысленного и бесконечного пожара.
Смерть качнулась, беззвучно хохоча, довольная ответом.
«Всех провожаешь?»
«Всех до единого» - кивнул капюшон. - «Я же едина в тысячи лиц»
Я молчу, понимая, что сейчас на этой тропе, возможно тысячи тысяч, которые ведут этот последний диалог с Костлявой.
«Тысячи?» - она смеется - «миллионы миллионов - не счесть тебе их никогда, всех тех, кто сейчас говорит со мной»
«Зачем это?» - удивляюсь я
«Знание, юноша» - наставительно звучит голос, - «Знание честного разговора с мертвецом. Оно бесценно. Я сохраню его в себе навсегда» - голос серьезен, хотя и говорит непонятные мне вещи. Но все же, каким-то непостижимым образом я понимаю. Что смысл сказанных слов на этой тропе имеет значение - имеет свой глубинный смысл для будущего, прошлого.
«Не боишься?» - жадно спросил голос.
Я задумываюсь. Я не знаю. Казалось бы - уже все. Точка поставлена. Но гнетущий запах неизвестности - «Да, немного боюсь»
«Правильно» - одобряет голос, хмыкает. - «Что еще тебе остается, кроме страха»
И мы снова провалились в тишины, прерываемую стуком черного оконечника посоха.
«А нельзя назад?» - внезапно спросил я.
Душащий смех залязгал в моей голове, оглушая, и Смерть вдруг сильным толчком сбросила, столкнула, словно сшибла меня в пропасть у тропы. Открыть/Комментировать

2021-01-19 20:34:20 И смерти нет, и жизни нет.

- Спишь, папа?
Я не спал, скорее дремал, медленно проваливаясь в черноту сна. Открыл глаза в темноте, моргая, и глядя на тощую фигуру сына стоящего в створе двери. Тонкий, по-подростковому сутулый, он стоит в шортах и внимательно смотрит на меня.
- Не сплю, - я сажусь в кровати, глядя в его внимательные карие глаза, - что стряслось?
- Не могу уснуть, - он садится на кровать, - уже все сделал, что мог, а все равно кажется, что не усну.
Я присаживаюсь к нему, полу-обнимаю за горячее плечо. Спать хочется невероятно, мы какое-то время сидим так, я прихожу в себя. Завтра все-таки суббота, можно будет поспать.
- Пошли тогда чай пить. - мы входим на кухню, он занимает свое любимое место на высоком стуле у широкого стола, я привычно ставлю чайник, который мгновенно и уютно урчит. - о чем мысли гоняешь?
- Да вот... - сын подбирает слова, - о смерти.
Я напрягаюсь спиной, но вида не подаю. Мысли о смерти неизбежны. Пусть мыслит.
- Просто вот смотри, пап - он загибает пальцы, - вот жил я жил, каждый день просыпался, топтал асфальт, кушал и прочее. И вот умер - и что же? Больше меня нигде и никогда не будет?
Я разливаю черный чай по стаканам, Андрей давно приучился пить крепкий чай, мы пригубливаем, он по привычке валит пару ложек сахара.
- Знаешь, - теперь мое время подбирать выражения, - как-то много лет назад я вел такой же разговор с твоим дедом, моим отцом.
- С Дружище? - уточняет сын. Когда-то мой папа, не желая становиться дедушкой так рано, приучил его называть не дед, а «дружище» - вот и повелось с тех пор.
- Да, - я пригубливаю черный кипяток, - так вот он считал, и мне говорил, что вот ты умер, - намеренно жестко говорю я, - и мира не стало. Совсем. Не стало не тебя, понимаешь, а именно мира.
Андрей молчит и я вижу, что не убедил его. Взгляд его гуляет по кухне и он растерянно пьет из кружки.
Слабовато, - бурчит он. Мы молча пьем в напряженной ночной тишине. Я украдкой смотрю на угловатого сына, он бродит взглядом по стенам, по своей фотографии четырехлетней давности в школьном пиджаке. Взгляд его падает на винтовку, прислоненную вопреки всем правилам безопасности прямо к стене. Вороненая сталь ствола отливает синевой в неверном свете полумесяца. Открыть/Комментировать

2020-12-21 22:24:52 Я вытянув руки, стоял у парапета. Вокруг рушился мир, валились какие-то камни и сквозь дождь не было видно собственной вытянутой руки. Капли скатывались по моему лицу, щекам, затекали за воротник и за спину холодными ручейками. Отяжелевшая одежда давила мне на горло и плечи, я сорвал капюшон, облепивший голову и щироко раскрыв рот, вдохнул спертый, перепитый дождем и штормом воздух. Я выглчянул наружу - там вспыхивая чередой неярких огней, прямо за дамбой рушился под селевым потоком грязи какой-то незнакомый город. Я попытался вслушаться, стряхнул с себя капли, и мне на секунду показалось, что я слышу крики о помощи, но в сверкающих молниях обрушился гром и я вздрогнул, испугавшись. Мне показалось. Трясясь от холода и страха, я рывком сорвал с себя бесполезную куртку, чуть подтянул ремень и выхватил из-за пояса показавшийся мне огромным в ярости молнии нож. Лезвие, зазубренное с обеих сторон, хищно вспыхнуло, отливая черным. Я крикнул что-то неразборчивое и схватил стоящего на коленях за сальные волосы, обнажая горло. Нож сам бросился вперед и я прижал лезвия прямо к его кадыку, чувствуя вибрацию его слез и сглатывания скомканного ужаса. Нож ползал по моей ладони, но я вцепился в него, как в последний раз. Я напрягся всем телом, я ждал. Но все равно почувствовав горячую, тонкую руку на свей шее вздрогнул. Я услышал тонкий запах ее тонкого тела и аромат духов. Она медленно вела рукой по моей шее вверх, обхватила мне подбородок своей стальной хваткой кобры, провела пальцами по скулам. Я ждал, вытягивая ему шею вверх, словно хотел оторвать ему голову - я чувствовал кровь в его сонной артерии, ручейком журчащую, и в то же время весь был обращен к ее ладони, сквозь которую в меня текла ее нежность, ее ласка - она прижалась ко мне грудью, прямо к мокрой спине. Я замер, упиваясь этим, и лишь в сту секунду как я услышал тонкий, едва слышный шепот - «Убей его, малыш. Время идет», я с какой-то благодарностью надавил на нож и одним длинным движением перерезал ему горло, слыша, сквозь ее молчаливый смех, хрип и стон, и бросил отяжелевшее сразу тело в темноту пропасти с моста. Она схватила меня за плечи и медленно развернула к себе. Я уперся взглядом в огромные зеленоватые глаза, и всего меня заполонили эти гигантские зрачки на светлом, почти бледном лице. В зрачках горело отражение пожара на горизонте. Волосы, мокрые черные волосы, стекали по ее лицу. Она взяла меня за виски двумя руками, чуть привстала на цыпочки и впилась жадно губами, и я прижал ее к себе такую тонкую. С ножа на руку смывало струями дождя кровь. Открыть/Комментировать