2022-03-26 23:26:41
Не исключено, что респонденты в первую очередь прореагируют на словосочетание «защита отечественного», поскольку «производитель» – это что-то очень скучное. Защиту отечественного грех не поддержать. Ведь отцы и деды наши защищали Отечество. А мы хотим быть достойными их славы. И поскольку в каждый День Победы нам напоминают о величии предков, победивших фашизм, получается, что лишь совсем бессердечный человек решится не защищать отечественное. Что же касается методов защиты, то респондент в лучшем случае слышал такие слова, как импортная пошлина или нетарифные ограничители, а про влияние валютного курса на экспорт и импорт знает наверняка меньше, чем про влияние зенитных установок на защиту отечественно неба от бомбежек. Не удивительно, что протекционизм при опросах всегда побеждает либерализм. Причем не только в нашей стране, но и в странах с давно устоявшейся рыночной экономикой. А дальше правители, опираясь на «общественное мнение» вводят протекционистские меры, которым очень радуются отечественные производители, поскольку это помогает им ограничивать конкуренцию и поднимать цены. Таким образом, «общественное мнение» становится инструментом проведения определенного политического курса, а вовсе не научным способом узнать, что думают люди по тому или иному вопросу. И если, скажем, пишешь статью о протекционизме, ссылки на «общественное мнение» по данному вопросу станут лишь затемнять суть, поскольку либеральный курс сразу покажется антинародным к радости всех тех, кто наживается благодаря пошлинам.
Но, предположим интервьюер попадает на хоть сколько-нибудь квалифицированного респондента. И тогда сразу выясняется, что вопросы на таких даже не рассчитаны. Например, Юдин приводит случай, когда человека спрашивают, одобряет ли он деятельность президента Путина, а тот в ответ интересуется, во внешней или во внутренней политике? «У интервьюера нет инструкций по этому поводу, и респондент вынужден сам выбирать критерий для ответа» (с.150). Понятно, что полученные цифры будут включать совершенно разные представления о Путине, причем чем дальше опрошенные от навязанных им стереотипов, тем больше окажется разброс того, что за деятельность, собственно, они оценивают. У меня был случай, когда я попал в выборку ВЦИОМа, и это был не опрос, а сплошное недоразумение. За каждом вопросом я видел неоднозначную картину, и потому понимал, что могу дать пять вариантов ответов в каждом случае. И все пять будут честными. Все пять будут определяться моей интерпретаций вопроса, при том, что интервьюер не имеет инструкций, какую интерпретацию предложить мне выбрать.
Следующий момент, который надо учитывать в размышлениях об общественном мнении, это «спираль молчания» (с.119), характерная для тоталитарных обществ. В них за отклонение от позиции большинства можно получить порицание или даже наказание. Поэтому, если опросы или прямые указания идеологов установят, что должно считаться нормальным общественным мнением, то трудно будет ожидать от респондентов высказывания иных взглядов. Такое «общественное мнение» может фиксироваться исследователями вплоть до падения режима, а на свободе быстро выяснится, что оно совершенно не соответствовало реальности.
Но, допустим, что респонденты хорошо понимают, о чем их спрашивают, и не боятся отклониться от генеральной линии партии. С опросами все равно будут проблемы. Если, скажем, многие из тех, кто попал в выборку, по каким-то причинам откажутся отвечать интервьюеру, конечный результат исследования может сильно исказить реальную картину, поскольку «есть серьезные основания полагать, что отвечающее меньшинство и не отвечающее большинство серьезно отличаются друг от друга» (с.140). Для понимания того, что люди думают на самом деле, это очень важно, но если опрос должен, например, лишь легитимизировать правление вождя, то подобные ошибки будут несущественными: лишь бы цифры показывали, как он любим широкими народными массами.
1.3K views20:26
Д
