домики

С ума сойти: в городе Кемптен на юге Германии энергию производят с помощью вот такой гидроэлектростанции. В современных промышленных объектах до «большой» архитектуры часто не доходит, а тут редкий случай, когда архитекторам — студии Becker Architects — дали много свободы. И это не просто колоссальная бетонная скульптура в центре города: формы высчитаны так, чтобы снизить уровень шума от воды, проложить пешеходные дорожки и учитывать пути миграции рыб — для них сделали специальный подъем.

Режиссер Лида Синельник в своем канале Сказка о попé и механике показывает внутрянку театра Et Cetera (внимание на стулья!) — его, если помните, еще лет пять-семь назад регулярно называли одним из самых уродливых зданий лужковской эпохи. По реакции автора видно, что проект до сих пор вызывает сложные чувства — есть нечто, что не позволяет примириться с ним даже спустя два десятилетия. Кстати, архитектор Александр Великанов вдохновлялся не абы чем, а театром Lliure в Барселоне. Но что-то пошло не так.

Еще Лида публикует редкие ракурсы хрестоматийных зданий, делится впечатлениями от спектаклей и выкладывает развороты разных красивых книжек. Подпишитесь — особенно если любите ходить по театрам.

Нашла вот такие редкие кадры с виллой Фарнсуорт в снегу. По воспоминаниям первой владелицы, жить там было совершенно невозможно — даже мусорное ведро не поставишь так, чтобы оно смотрелось пристойно в этом идеальном ансамбле. Но как же это красиво: белое на белом в сочетании с филигранно выверенными пропорциями и дорогими материалами.

Неделю назад умерла 93-летняя Джейн Дэвис Доггетт — американка, которая упростила жизнь миллионов людей. В середине века она окончила Высшую школу искусств и архитектуры Йельского университета. США в то время — гигантская стройка, где один за другим растут торговые центры, аэропорты, транспортные узлы. Одногруппники Джейн мечтали заниматься именно такими проектами. Так как среди ее преподавателей был Йозеф Альберс — тот самый, который обучел цветовой теории студентов Баухауса — у нее был другой интерес. Она одной из первых поняла, что при грамотном взаимодействии с архитектурой графические элементы помогают ориентироваться в незнакомых пространствах — и стала пионером средового дизайна.

В Армении я ездила с экскурсией на недействующий телескоп возле села Оргов. Так как объект именно законсервированный, а не заброшенный, какой-никакой порядок там поддерживают. Помимо собственно телескопа стоит полюбоваться на пастельно-розовые интерьеры Центра управления. Стены отделаны туфом, на одной из них — сложная фреска со стилизованным гранатом, солнечной системой и, видимо, портретом Париса Геруни — радиофизика, инженера и создателя телескопа. Розовый шар под росписью — глобус звездного неба.

Пока мы бродили там, мне вспомнилось словечко «хонтология» (haunt — «призрак») — термин, введенный Жаком Деррида и используемый для фантомов прошлого, которого никогда не существовало. К орговскому телескопу он более чем применим. Здесь практически невозможно отделаться от смутного ощущения почившей цивилизации.

Аэропорты за последние 100 лет пережили несколько больших трансформаций. Менялись они вслед за летательными аппаратами: кабины первых пассажирских авилайнеров проектировали по аналогии с железнодорожными вагонами, а здания аэропортов — похожими на вокзалы. После Второй мировой войны повились и по-настоящему вместительные самолеты, и большие терминалы с современными правилами безопасности и планировками. Сегодня их архитектура чаще всего невыразительна и впечатляет разве что масштабом.

Мое любимое исключение — нет, вовсе не аэропорт с джунглями в Сингапуре — пассажирский терминал архитекторов Nordic-Office of Architecture в Осло. Чтобы увидеть самую красивую часть, нужно поднять голову. Обычно для таких протяженных потолков и внешних козырьков используют металл и стекло. Но здесь изогнутые балки и перекрытия состоят в основном из дерева и недвусмысленно намекают на богатую традицию деревостроения в Норвегии (и на заботу об экологии, куда без нее).