2022-05-10 12:08:59
1. «Хороший вкус — тот, который всевозможные элиты пытаются привить своим детям, — находится очень далеко от того, что мы можем называть естественным вкусом. Попробуйте убедить пятилетнего ребенка, что зеленый чай — это вкусно. Попробуйте убедить пятилетнего ребенка, что нефигуративная живопись — это интересно. Наш хороший вкус, например, в алкоголе — это вкус, который прямо противоположен нормальному детскому вкусу: никакого сладкого, никаких пузырьков, при прочих равных белое лучше красного, потому что вкус красного более выраженный. Можно пить виски, желательно какой-нибудь островной, со вкусом болота и ароматом торфа. Понятно, что этот вкус неестественен — чтобы развить его, требуется большая работа. По контрасту плохой вкус такой работы не требует. Плохая музыка — это та, под которую можно скакать козлом, получая простую мышечную радость. Плохая книга — это книга, в которой принц на белом коне прискачет за серой мышкой (женская версия) или в которой главный герой — сам принц (мужская версия), а если не принц, то кто-то, кем каждый хочет себя представить. Такая книжка, представляющая собой простейшую форму социального самоудовлетворения, — это как раз плохой вкус в литературе. Хорошие концы, возможно, самый явный маркер плохого вкуса в литературе или кино — именно потому, что мы хотели бы их для самих себя».
2. «Самый плохой вкус в демонстрации классовой позиции — это вкус, заключающийся в однозначной демонстрации своего экономического достатка. Золотая цепь — это самая безвкусная форма классового сигнала, которая возможна. Она категоризирует своего обладателя как парвеню самого низшего пошиба. Чем менее выражено стремление продемонстрировать, что ты богач, чем больше это сублимированный намек, тем лучше. Новая мебель в этом смысле гораздо хуже старой. Старые вещи вообще гораздо лучше, чем новые, потому что, чтобы вещь действительно была старой и поношенной, она должна быть очень качественной, плохая вещь просто разваливается, поэтому самая лучшая мебель — это двухвековая мебель из дуба, на которой еще прадедушка перочинным ножиком вырезал надпись с ятями. Мы можем быть уверены, что она могла задержаться только в жилище какого-нибудь наследственного аристократа — семьи, которая занимает такое положение в обществе, что уже много поколений не беспокоится о поддержании впечатлений».
3. «Когда нечто является ожидаемым, оно превращается в безвкусное. Очень сильно повлиявший на социологию литературовед и теоретик драмы Кеннет Берк, например, утверждал, что пошлость есть разновидность благочестия, имея в виду, что пошлость — это следование конвенции, это уважение к существующей конвенции. Это, например, использование самой очевидной и самой расхожей метафоры, для того чтобы передать какой-то смысл, но именно это ассоциируется для нас с плохим вкусом в искусстве. Другая книга про язык архитектуры постмодерна Дженкса содержит замечательную сентенцию о том, что использовать в архитектуре метафору в лоб — значит убить ее. Пример, который я украду у своего коллеги по Европейскому университету Вадима Басса: самое худшее, что может сделать газовая компания в качестве выбора дизайна для своей штаб-квартиры — это обыграть огонек зажигалки, потому что это первая ассоциация, которая способна возникнуть в связи с газовым гигантом. И в этом смысле это непоправимо плохой вкус. Чем ожидаемее, чем логичнее, конвенциональнее, тем в целом хуже. А чем необычнее, эксцентричнее, экстравагантнее, тем лучше».
6.9K views09:08