#30 о древних обычаях Сергей: Сейчас актуализировался вопро | Письма из двух концов света

#30 о древних обычаях

Сергей:

Сейчас актуализировался вопрос о возможности причастия во время эпидемии, когда положена самоизоляция. В древней Церкви Дары, Тело и Кровь, раздавались верующим после Евхаристии с тем, чтобы ими можно было причащаться в дни, когда нет Литургии, а также ими можно было бы делиться с близкими, которые не имели возможности побывать в Церкви. Почему такое невозможно сейчас?

о. Афанасий:

Я не уверен, что сейчас это именно категорически невозможно. Скорее, сейчас такое маловероятно и трудно осуществимо, но не невозможно. Но я бы хотел поговорить о нескольких вещах здесь.

Последнее время очень часто слышны апелляции к древности, и это происходит уже несколько лет, если не пару десятилетий. Причем обращаются к древности как сторонники преобразований, так и хранители традиций. И что особенно удивительно, эти призывы звучат очень схожим образом, за исключением выводов. Так принято было издревле, поэтому и сейчас нужно продолжать делать также. Так принято было издревле, поэтому и сейчас нужно начать делать также. Как будто древность сама по себе имеет некоторою ценность, некоторый авторитет, к которым можно апеллировать в своих интересах. Но все эти рассуждения о древности очень часто лишены контекста, а перенос их в современность предлагается очень искусственный. А между тем контекст играет очень важную роль.

Возьмем тот же вопрос о причащении запасными дарами по домам в древней Церкви. Как устроена эта древняя Церковь? Мы говорим уже о сформировавшемся институте? Принадлежность к Церкви на тот момент каким образом определяется? Кто причащается таким образом? Все эти вопросы требуют ответа, прежде чем приступить к рассуждению о возможном переносе древние традиции в современность. Можно выделить несколько различных этапов того периода, когда Святые Дары могли быть выданы на дом верующим. Один относится к тому моменту, когда Церковь еще гонима, и принадлежность к Церкви это не просто принадлежность к некоторому стабильному религиозному институту, но это еще и весьма опасное предприятие. А значит речь идет прежде всего о тех людях, для которых христианство есть нечто очень значимое, настолько, что они готовы ради этого умереть. И соответственно все эти христиане, действительно, понимают ценность Евхаристии, действительно, придерживаются христианскому этосу. Они знают друг друга, часто лично знакомы не только со своим священником, но и со своим епископом. Это очень тесная община.

Другой этап относится уже ко времени, когда Церковь становится значимым социальным институтом и принадлежность Церкви не только безопасна, но порой выгодно и даже необходима для нормального существования в социуме. Здесь уже мы редко встречаем раздачу Святых Даров мирянам, и это становится скорее монашеской практикой. Для монашеских общин на тот момент все еще верны многие замечания, которые я сделал в отношение христиан первого этапа. Хотя и здесь миряне во многом еще имеют достаточно близкий доступ к своим епископам, т.к. тогда на одного епископа все еще приходится достаточно адекватное количество людей. Но все же уже крайней редки случаи получения мирянами Даров на дом.

Теперь перейдем к нашему времени. Оно не похоже ни на один из этих этапов, хотя и ближе ко второму. Но теперь достаточно мало отшельников и потому нет необходимости и монашествующим выдавать Святые Дары, более того многие монашеские общины состоят практически полностью из священнослужителей и даже в случае изоляции не остаются без конвенциональных богослужений.