Чешир

2020-03-02 14:44:37 Спи, дитя мое, усни!
В няньки сон к себе мани:
В няньки я тебе взяла
Ветер, солнце и орла.

Улетел орел домой;
Солнце скрылось под водой;
Ветер после трех ночей
Мчится к матери своей.

Ветра спрашивает мать:
"Где изволил пропадать?
Али звезды воевал?
Али волны всё гонял?"

"Не гонял я волн морских,
Звезд не трогал золотых, -
Я дитя оберегал,
Колыбелечку качал!"

Аполлон Майков Открыть/Комментировать

2020-02-28 23:31:58 Пространство замерзло насмерть, часы пропустили ход,
Едет профессор Фасмер через двадцатый год
По пересохшим рекам, крошащимся облакам,
Поезд с библиотекой – в качестве рюкзака.
Насмешливо, двухголово, от степей до Уральских гор
Происхожденье слова глядит на него в упор.

Время ходит опасно, не шевеля травой,
Словно профессор Фасмер через сороковой,
В небе и в море тесно, огонь затворил пути,
Беззащитные тексты некуда увезти.
Память, непрочный панцирь, сохраняет весь оборот
Там, где не сыщут рейхсканцлер, обыватель и артналет.
Ударенья считая, слоями глин и руин
Привычно слова глотает полабский город Берлин.

Пригороды, полустанки ворочаются впотьмах,
Что там в сухом остатке и в четырех томах?
Родственник бабочки – перепел, недвижно-стремительная река,
Многослойный пепел носителей языка,
Ветер над польским лесом, белые острова
и конечно, профессор, слова.

Елена Михайлик Открыть/Комментировать

2020-02-28 01:36:34 Воздух ясен и деревья голы,
Хрупкий снег, — как голубой фаянс;
По дорогам Англии веселой
Вновь трубит старинный дилижанс.

Вечер тих. За дальней снежной крышей
Гаснет в небе золотая гарь;
У таверны, над оконной нишей
Гном зажег решетчатый фонарь.

Семён Кесельман Открыть/Комментировать

2020-02-26 19:18:01 ПРОЩАНИЕ БЕЛОГО РЫЦАРЯ С АЛИСОЙ

Секунда, ты еще не перешла ручей…
Остановись, замри в сиянии полудня -
В ромашковом венке, в короне из лучей…
Чем дальше от тебя, тем глуше и безлюдней.

Не я ль тебя учил, как мертвая, стоять
И, что там не случись, терпеть, не шевелиться.
Что вечности дала промчавшаяся рать?
Разводы на стекле и смазанные лица.

Чем дальше от тебя, тем злей и холодней.
Не знаю, отчего. У Смерти много дней,
У Времени - веков, у Зла - тысячелетий.

А ты моей душе была родной сестрой,
Моей зеркальною, послушливой мечтой,
Второй из половин. Не первой и не третьей.

Григорий Кружков Открыть/Комментировать

2020-02-11 01:52:01 У поэта Елены Михайлик очаровательное чувство юмора Открыть/Комментировать

2020-02-09 15:15:39 Вот и я также думаю:

Грех - это свои таланты не использовать, за такое мироздание тебя за одну ножку на древе познания повесит, и будешь висеть, пока не дойдет. Открыть/Комментировать

2020-01-29 18:51:02 Это звучит красиво, хоть мы и не поддерживаем такой подход (на наш взгляд, такое может говорить только тот конкретный горющий, который хочет это говорить - и говорить только сам себе, но не кому-то ещё, тем более в повелительной интонации) Открыть/Комментировать

2020-01-18 12:59:57 «Ломоносов сам был университетом», — заметил однажды Пушкин, и это замечание было вполне справедливо, так как работы Ломоносова отличались удивительным разнообразием. Он не только делал замечательные исследования в области физики, химии, физической географии и минералогии; он положил также основание грамматике русского языка, которую он понимал как часть общей грамматики всех языков, рассматриваемых в их естественном развитии. Он также занимался исследованием различных форм русского стихосложения, и, наконец, он создал новый литературный язык, о котором он мог сказать, что «сильное красноречие Цицероново, великолепная Виргилиева важность, Овидиево приятное витийство — не теряют своего достоинства на российском языке. Тончайшие философские воображения и рассуждения, многоразличные естественные свойства и перемены, бывающие в сем видимом строении мира и в человеческих обращениях, имеют у нас пристойные и вещь выражающие речи». Справедливость этого утверждения он доказал своими стихотворениями, научными сочинениями, своими «речами», в которых он соединял готовность Гексли защищать науку против слепой веры с поэтическим восприятием природы, проявленным Гумбольдтом.
<...>
Таковы были, стало быть, элементы, из которых могла развиваться русская литература в XIX веке. Медленная работа предыдущих пяти веков уже подготовила то великолепное, гибкое орудие — литературный язык, который вскоре послужил Пушкину для создания его мелодических стихов и Тургеневу для его не менее мелодической прозы.
Уже из автобиографии раскольничьего мученика Аввакума можно было убедиться в значении разговорного русского языка как орудия литературы. Тредьяковский, своими нескладными стихами, и в особенности Ломоносов и Державин, своими одами, окончательно изгнали из литературы силлабический стих, проникший к нам вследствие французских и польских влияний, и установили ритмическую форму, давно подсказываемую народными песнями. Ломоносов создал популярный научный язык; он ввел известное количество новых слов и доказал, что латинская и старославянская конструкции противны духу русского языка и совершенно не нужны. В эпоху Екатерины II в литературе получили права гражданства формы обыденного разговорного языка, не исключая даже языка крестьянского населения. Наконец, Новиков создал русский философский язык — все еще тяжелый, благодаря мистической подкладке, но в общем превосходно приспособленный, как оказалось несколькими десятилетиями позже, для абстрактных метафизических рассуждений. Таким образом, основные элементы для создания великой и оригинальной литературы были уже налицо.

//Лекции по русской литературе (ради разнообразия, не Владимира Сирина, а Петра Кропоткина) Открыть/Комментировать

2019-12-20 20:36:50 вот эту вот картиночку следует использовать как обложку к незабвенной "лолите" Открыть/Комментировать

2019-12-19 03:24:20 13 сент<ября> 74 <г.> Драма. В Тобольске, лет двадцать назад, вроде истории Иль<ин>ского. Два брата, старый отец, у одного невеста, в которую тайно и завистливо влюблен второй брат. Но она любит старшего. Но старший, молодой прапорщик, кутит и дурит, ссорится с отцом. Отец исчезает. Несколько дней ни слуху ни духу. Братья говорят об наследстве. И вдруг власти: вырывают из подполья тело. Улики на старшего (младший не живет вместе). Старшего отдают под суд и осуждают на каторгу. (NB. Ссорился с отцом, похвалялся наследством покойной матери и прочая дурь. Когда он вошел в комнату и даже невеста от него отстранилась, он, пьяненький, сказал: «Неужели и ты веруешь?» Улики подделаны младшим превосходно). Публика не знает наверно, кто убил.

Сцена в каторге. Его хотят убить.

Начальство. Он не выдает. Каторжные клянутся ему братством. Начальник попрекает, что отца убил.

Брат через 12 лет приезжает его видеть. Сцена, где безмолвно понимают друг друга.

С тех пор еще 7 лет, младший в чинах, в звании, но мучается, ипохондрит, объявляет жене, что он убил. «Зачем ты сказал мне?» Он идет к брату. Прибегает и жена.

Жена на коленях у каторжного просит молчать, спасти мужа. Каторжный говорит: «Я привык». Мирятся. «Ты и без того наказан»,— говорит старший.

День рождения младшего. Гости в сборе. Выходит: «Я убил». Думают, что удар.

Конец: тот возвращается. Этот на пересыльном. Его отсылают. Младший просит старшего быть отцом его детей.

«На правый путь ступил!»

Из черновиков Фёдора Достоевского Открыть/Комментировать