Сколько себя помню, через улицу от дома, где я выросла, стояло | Bukazoed

Сколько себя помню, через улицу от дома, где я выросла, стояло двухэтажное здание. Впрочем, оно было там, кажется, всегда — бабушка говорит, что ещё в 67-ом, когда они только въехали в квартиру, она бегала через дорогу за молоком — «снабжение было толковое у них». Потом там торговали одеждой, позже чем-то хозяйственным.

Я часто бывала там ребёнком — тогда помещения занимал строительный магазинчик. Мы захаживали туда с дедом, он порой брал там инструмент, а чаще ходил так, приценивался. Помню, как он осматривал стамески и, недовольный качеством, качал головой, откладывал в сторону и переходил к другому прилавку. Оттуда он однажды принёс мне набор часовых отвёрток и весь следующий год я, семилетняя, увлечённо раскручивала и скручивала всё, до чего могла дотянуться. Дедушка учил меня, как правильно выбрать размер, чтобы не повредить шлиц. Кажется, много чего мы там купили, но запомнились только эти отвёртки — да бритвенные лезвия в бумажной, не менявшейся, кажется, с советских времён упаковке.

Не заходила туда девять лет — с того дня, как дедушка умер. Почему-то магазинчик продержался после этого недолго — закрылся и здание пустовало последние лет семь. Сначала в окнах ещё болтались, выцветая, рекламные плакаты, потом сняли и их. Кто-то разбивал стёкла, их меняли на новые, но дом так и стоял, может, надеясь, что жизнь в него снова вернётся. Посмотрев из кухни сквозь ветки высокой, с нашу девятиэтажку, берёзы, я всегда натыкалась взглядом на огромные, во всю стену, витрины и синюю дверь. Пару лет назад берёзу спилили — то ли состарилась, то ли засохла, то ли соседка-скандалистка, вечно жаловавшаяся на цветение и пыльцу, всё-таки добилась своего. Дерево исчезло для меня внезапно — вглядываясь в летнюю зелень, я поначалу никак не могла понять, что именно изменилось.

Позавчера, вернувшись из Донецка и снова оказавшись на нашей тесной кухне, я не посмотрела в окно. Мама, сестра, бабушка — все мы увлеклись разговором и не заметили, как стемнело. Мне показалось, что на улице шумнее чем раньше — к привычным звукам дороги примешивался низкий, не отдаляющийся гул двигателей тяжелой техники.

Наутро магазинчика уже не было. По куче обломков раскатывал бульдозер, экскаватор ссыпал рыжую кирпичную пыль в кузов самосвала. Рабочие, опершись на лопаты, курили поодаль. И сердито кричал в трубку прораб.