2021-06-23 18:03:47
- Слышь, библиотекарь, асхуяли у тебя нет Асадова?
«Асхуяли». Божественный нектар, коим регулярно поят меня посетители. Выдержанный, в меру охлажденный и разлитый в звенящие бокалы. Асхуяли так дорого и асхуяли так дешево. Асхуяли продал книгу, что попросили отложить месяц назад. Асхуяли ещё не отправил, я же уже пять минут как оплатил. Асхуяли ничего не пишу для «будней». И вот теперь – асхуяли у меня нет Асадова. Воскресенье, самое начало рабочего дня. Возмездие за нелюбовь к советской поэзии выглядит как рассерженный гопник. Если меня сейчас убьют, рискую подарить какой-нибудь излишне креативной региональной газете, из тех, что прекрасно подходят для упаковки посылок, очередной смешной заголовок. Умирать совершенно не хочется.
За две недели до этого.
На Покровке ремонт, а у меня распродажа. В магазин попеременно забегают люди, галдят, глядят, убегают обратно. Из угла что-то вещает постоянный покупатель – историк и просто хороший человек. Одобрительно хмыкаю ему в ответ, когда слышу смену интонации на вопросительную. Я его не слушаю. Я стою и задумчиво осматриваю магазин.
На стульях, на полу, на том краю стеллажа, что предназначен для «неразобранного», лежат книги, которые нужно оценить, сфотографировать и распределить. Мой рабочий день начался с разбора упавших полок и переставления тяжелых книг на полки, что показались более надежными и что если и упадут, то не сегодня. Потому что сегодня, примерно через час, мне ещё привезут книг. И критически важно за это оставшееся время найти в переполненном магазине некую свободную горизонтальную поверхность достаточной площади, куда этот новый привоз можно будет сложить. Хочу сесть, ударяюсь задом о собрание сочинений и так и остаюсь стоять посреди гула ремонта с улицы, суетящихся людей и книжной распродажи, на которую традиционно никто не пришёл.
В углу искрометно шутит историк и просто хороший человек. В приступе подступающей паники хмыкаю в ответ излишне рьяно, и он в восторге шутит ещё и ещё. Я его не слушаю. Я заебался.
- А ты библиотекарь что ли?
Знаете, очень удобно, когда меня посещают классические типажи. Ведь достаточно просто написать «олдовый гопник лет тридцати пяти в белой кепочке и солнечных очках «здравствуйте, я Виктор Пелевин», висящих на воротнике темно-синей футболки и бьющих при ходьбе по его впалой грудине» и вы сразу представляете как это «А ты библиотекарь что ли?» звучит. Словно он только что вас об этом спросил. Круто, да?
- Нет, - говорю. – Это магазин.
- А, - крутит головой. - А че книг как мало?
И знаете, я даже на секунду поверил. Ну, мало ли, вдруг он член банды особых гопников, обитающих исключительно в центре города и промышляющих разбойными нападениями на студентов философского и филологического факультетов, а посему, ввиду тотальной бедности последних, вынужденных отжимать у них не мобилки, а книги. То есть ребята, кто после «Дай закурить» переходят к дискурсу «Жорж Батай или в жопу дай?» или «Гюнтер Грасс или вилкой в глаз?». И что пока он меня тут отвлекает, его бравые подельники заломали внезапно притихшего историка и просто хорошего человека и вынесли половину магазина. Ну, или это гопник-волшебник, кто познал магию друидов и превратил все мои книги обратно в деревья.
От неожиданности я сел и опять ударился задом о собрание сочинений. Все книги определенно были на месте. Гопник, видя, что я слабоумен, решил перейти к делу:
- Слушай, библиотекарь, а у тебя есть стихи Асадова?
- Нет.
Гопник начинает слегка покачивать головой. Для тех, кто не знаком с особенностями их видового поведения, поясню – если гопник, стоя на месте, начинает изображать голубя, выглядит словно музыку слушает или словил внезапного Паркинсона – знайте, он в этот момент думает. Размышляет. Осмысляет сказанное.
- Он слепой такой, ага?
- Да, я знаю, кто такой Асадов.
708 views15:03