bookakke

2021-07-27 00:04:25 Но лишь поистине великие самозванцы удостаиваются литературной обработки в посвященных им подкастах, сериалах и документалках. К чему я это всё? На днях вышел сериал “Dr. Death”, в котором Джошуа Джексон играет чувака по имени Кристофер Данч. Этот парень поразил моё воображение в несравненно большей степени, чем относительно безвредные горе-стартаперы Элизабет Холмс и Билли Макфарланд, наебавшие кучу хипстеров из Инстаграма и инвесторов Силиконовой Долины. Данч - птица совершенно другого полета. Мужик собирался стать профессиональным игроком в регби, а когда не сложилось, решил, что нейрохирургия - отличный запасной вариант. Он даже отучился в медицинском. И даже на нейрохирургию. И даже закончил (в отличие от той же Холмс, которая во всем косплеила Стива Джобса и не дожидаясь отчисления из Стэнфорда, сама ушла оттуда). Но как-то так вышло, что из 37 пациентов, которых Данч прооперировал, 33 получили увечья и инвалидность вследствие его действий. Двое-то вообще скончались, одного полностью парализовало, а другая счастливица отделалась потерей лишь нижних конечностей. И даже когда другие хирурги с ужасом осознали, что Данч некомпетентен до такой степени, что это уже смахивает на осознанное членовредительство, наш герой продолжал оперировать ещё на протяжении двух лет. “Да как так-то, блять?!!”, спросите вы. Там всё сложно. Рассеянность и упрямство - может, и сойдут для кабинетного учёного, но так себе качества для практикующего нейрохирурга. А если к этому прибавить ещё и наркотическую зависимость....А на фоне повесить сложную правовую систему, почти что армейскую этику в сфере здравоохранения да хорошо работающие суды и обкатанную практику судебных исков по поводу и без... Одним словом, проклятый капитализм! Ирония в том, что Данч (как мои любимки Холмс и Макфарланд) тоже начинал свою бурную деятельность с безумного стартапа, в основе которого лежали "визионерские революционные идеи", связанные с позвоночником и стволовыми клетками. Ещё один веский аргумент против стартаперов-визионеров, которые самим законам физики заявляют: "Да вы просто узко мыслите и не хотите выходить за рамки!"
Не сказать, чтобы сериал был удивительно хорош - на мой взгляд, сценаристы намудрили с нелинейной хронологией. А вот одноименный подкаст канала Wondery, по которому сериал был снят - отличный. К слову, тот же Wondery несколько лет назад выпустил ещё один остросюжетный true crime аудиосериал “Dirty John”, по которому был снят не менее прекрасный сериал. Тоже про ряженого патологического вруна, который прикидывался романтичным анестезиологом, пытаясь охмурить богатенькую и голодную до комплиментов бизнес-вуман.
Пользуясь случаем, также хочу напомнить, что истории Элизабет Холмс и Билли Макфарланда замечательно экранизированы в завораживающих документалках "Fyre" и "the Inventor". Оба фильма рисуют яркие портреты завравшихся амбициозных маркетологов, которые свято верили в то, что можно построить великий бизнес чужими мозгами и руками. Открыть/Комментировать

2021-07-27 00:04:25 Мало что завораживает меня так, как истории о патологических лгунах, самозванцах и авантюристах, пребывающих в скандальном разводе с реальностью. Природа моего интереса банальна: эти люди обладают качествами, которыми я могу лишь надеяться обзавестись к маразматической старости - самонадеянностью и дерзостью на пустом месте. Они уверены в том, что можно стать кем угодно, просто назвавшись таковым. И им хватает наглости прийти на рынок труда с высоким ценником и транспарантом, который гласит: “Я - то, что вам нужно”.
Лично мне кажется, что, прежде чем предлагать свои услуги за большие деньги, человек должен отучиться в соответствующем учреждении, набраться практического опыта, научиться левитировать, таскать вёдра с водой на вершину горы, не дерзить сенсею и пережить выпускные испытания в Шаолине.
Но это старомодные заморочки, для которых жизнь слишком коротка. Успех не может ждать, когда тебе стукнет 50 и ты, наконец, дослужишься до примы. А то ведь осыпешься вместе со всеми своими компетенциями и юбилейным венком с рабочего места прямиком в могилу.
Fake it till you make it !!! - базовый принцип, объединяющий всех ряженых. По-русски: "главное - начать". Приглядитесь повнимательнее: самозванцы окружают вас плотным кольцом (самые крупные обосновались в министерских кабинетах и Роскосмосах). Среди них много ваших друзей, которые умело прикидываются учёными, художниками, писателями, учителями, журналистами etc. Ещё больше тех, кто решил монетизировать все свои хобби и переквалифицироваться в онлайн-гуру. В формате общения с паствой они рассказывают всем (и вам в том числе) как жить в гармонии с собой, как правильно и с какой периодичностью есть, хезать, спать, заниматься сексом и любовью, работать не на дядю, рожать и воспитывать детей, расставлять мебель, носить юбку в пол, заплетать косы под мышками на растущую луну, избегать токсичных отношений и, не тратя ни секунды впустую, прокачивать скиллы и ресурсы. Те, что понаглее, даже упаковывают свою мудрость в краткие курсы счастливой жизни и продают по сходной цене. Или предлагают себя в качестве коучей и терапевтов - ведь у них целых три месяца онлайн-обучения за спиной, четыре сменённых профессии за последние два года и маниакально фонтанирующий энтузиазм. "Всё у нас получится, несите свои денежки!" Открыть/Комментировать

2021-07-21 23:04:27 Открыть/Комментировать

2021-07-21 23:03:23 С нетерпением на скорости 1,5 дослушала роман Элизабет Уэтмор “Валентайн” - очень уж хотелось, чтобы он поскорее закончился и выветрился из памяти вместе с утренними новостями и вчерашним списком покупок в Леруа Мерлен. Суровая поствайнштейновская проза о тяжёлой женской доле, страданиях мексиканцев и безнаказанности белых мужчин. Техас, 70-е, нефтяной бум. В маленьком городке Одесса нет “Дворца пионеров”, кружков выжигания и макраме, поэтому 14-летняя мексиканка Глория так скучает, что в надежде на приключение садится на ночь глядя в машину к незнакомому парню по фамилии Стрикленд. Наутро изнасилованная и избитая до полусмерти Глория приходит в себя в какой-то знойной глуши и, стараясь не разбудить своего насильника, тихонько сбегает в поисках ближайшего ранчо. На ближайшем ранчо, которое стоит, разумеется, на отшибе, живёт со своей 9-летней дочерью беременная Мэри Роуз, муж которой с гораздо большим трепетом относится к своим коровам, нежели к молодой жене. Пока окровавленная Глория доковыляет до Мэри Роуз, ублюдок Стрикленд очухается, обнаружит пропажу и по следам недобитой девчонки доедет до ранчо. Где его встретит с то ли заряженной, то ли пустой винтовкой дрожащая от страха и ярости Мэри Роуз.
Противостояние Стрикленда и Мэри Роуз - мимолётный проблеск захватывающей интриги, гаснущий под пылью, выбитой из ковров с заводским узором женских невзгод. Дальше то, что обещало стать чем-то средним между крутым процедуралом в духе драмы “Время убивать” и историей в жанре rape revenge, превращается в скучный номер для конкурса “Женские голоса Америки”. Где под “женским” понимается вообще всё обездоленное, бесправное, слабое и угнетённое: дети, старики, мексиканские иммигранты и контуженные ветераны войны. И всем им достаётся от несправедливой “системы”, плотно сколоченной из дородных белых гетеросексуальных мужчин.
Так и есть. Но мне, пожалуй, скучно читать очередной безыдейный роман лишь для того, чтобы закрепить давно усвоенный материал. К тому же, эта во всех смыслах душная книга как будто пытается убедить меня в том, что нет ничего тяжелее и ужаснее, чем быть женщиной. Тебя изнасилуют, изобьют, унизят, обвинят, проигнорируют, обрюхатят, раскритикуют, подожгут, обоссут и бросят. Ты будешь испытывать стыд, вину, ярость бессилия и корчиться в огне непобедимой несправедливости. Тебе светит неполное среднее образование, ранний брак, холодная постель, полная финансовая зависимость от равнодушного мужа и помешательство на фоне послеродовой депрессии. И самый смелый поступок, который ты сможешь совершить - это выбраться из капкана семейных уз и сбежать в новую жизнь, не оставив следов и записки.
Мне очень нравится тенденция дестигматизации табуированных тем из жизни женщины, но мне не нравится сведение "женского" к унижению, страданию и преодолению. Мне не нравится, что мне навязывают роль жертвы по праву рождения. И чувство вины за то, что я себя порой как-то непозволительно охуенно чувствую со всеми своими сиськами и сложно устроенной мочеполовой системой, которая рано или поздно уложит меня на больничную койку. Быть женщиной - это и впрямь тяжеловато, но вообще это по-разному. А новая женская проза (пользуясь случаем, хочу передать привет Селесте Инг) зачастую подсознательно постулирует неприятный вывод: быть женщиной так тяжело и так неминуемо больно и одиноко, что лучше ею попросту и не быть. Если и не в физическом, то в социальном плане уж точно. Безопаснее, как минимум, не иметь мужа и не иметь детей. Открыть/Комментировать

2021-07-08 02:18:32 Презиравший фрейдизм Набоков откровенно издевался над всевозможными психологическими теориями, так же как его Гумберт издевался над психиатрами. И подсовывая читателю выпуклые травмы детства героя, Набоков вторил Гумберту, который сочинял для своих психиатров глумливые красочные сны. Но как-то так вышло, что в своём фиглярстве Набоков оказался куда более тонким психологом, чем профессиональные врачеватели душ. И написал такой живой портрет, какой не напишет ни один практикующий аналитик с 20-летним стажем работы. Да, в 15 лет Гумберту сочувствуешь, научившись сочувствовать главному герою - ведь он так старается, расписывая свои яркие запретные чувства. В 35 от жалости к Гумберту не остаётся ничего. Но не потому что кто-то объяснил тебе, что Ло было "не ок". А потому что, повторюсь, Набоков - охуенный писатель, а “Лолита” никогда не был романом о любви. Открыть/Комментировать

2021-07-08 02:08:00 Я страстно люблю всё это гендерно-социологически-психологическое самокопание, направленное на то, чтобы сделать жизнь современного человека хоть сколько-нибудь сносной. Я с особенным удовольствием подпадаю под нежный гипноз исследовательниц, разбирающих вместе со мной “осколки детских травм”, которые я могу переплавить в свою “внутреннюю мать” и тем самым обрести “тайную опору”. Я держу под подушкой электронное собрание сочинений Курпатова на случай, если мне опять станет страшно или я забуду, почему не стоит обижаться на мужчин за то, что они “такие”. Но это не литература, и эти исследователи не путают себя с писателями. Так же как человек, вешающий на стену собранный им паззл с репродукцией “Девочки с персиками”, не мнит себя Серовым.
В художественной литературе я меньше всего хотела бы упираться в расстановку персонажей по степени развития их эмоционального интеллекта. Меня уже трясёт от ученического прилежания выпускников экспресс-курсов сторителлинга, которые вычерчивают по линейке свои остросоциальные и остросюжетные дидактические романы о богатом внутреннем мире жертв патриархальных злоупотреблений. Потому что каждый раз меня затаскивают в одну и ту же типовую постройку, где я должна собрать характеры героев из аккуратно разложенных автором “тревожных звоночков” и симптомов душевных расстройств. И порадоваться тому, какие они хрестоматийные, прям как в той статье из Космо.
Самое стрёмное, что этот взгляд на характер человека, как на комбинацию травм, неврозов и гормональных сбоев, проникает в повседневное общение. И когда я начинаю думать, что личность моего дорогого приятеля N состоит из ПРЛ, РПП и шизоаффективного алкоголизма, хочется немедленно онаиветь до того состояния, в котором отношение Гумберта Гумберта к Лолите всерьёз воспринимается как безответная любовь.

Я понимаю, что имела в виду Юзефович. Но я не понимаю, как, читая эту книгу в зрелом возрасте, можно заподозрить Гумберта в способности любить другого человека? Златоуст Гумберт - прямой наследник Бардамю и папка Максимилиана Ауэ. Эти тоже не любили никого, потому что не отличали людей от неодушевлённых предметов. Для Гумберта другие - чучела, набитые соломой нелепых пантомимических привычек и буржуазных заблуждений. У других нет души, есть только позаимствованные в журнальчиках взгляды на то, в каких материальных формах выражается соответствие человека той или иной социальной страте. И Лолита в глазах Гумберта представляет собой не больше, чем суповой набор из загорелых коленок, пушка на спине, русых кудряшек, серых глазёнок и пурпурно-розовых потрохов. Гумберт патологически не способен воспринимать чужие эмоции. Эмоции и чувства есть только у него, и он их старательно фиксирует и бережёт, испытывая почти эротическое удовольствие от собственной обособленности и возвышенности. А другие не испытывают ничего. Да это они просто притворно кривляются и корчат рожи сообразно моменту. Он насилует Лолиту, краем глаза отмечая, что она "витает в облаках" и не особенно вовлечена в процесс, вредина. А то и вовсе хнычет и не хочет, капризная меркантильная егоза. Но только в конце он с неохотой и разочарованием припоминает эти бесчисленные свидетельства своей вины и признаёт, что у Лолиты, вероятно, была душа и даже сознание, в наличии которых он так упорно сомневался. Только его баснословная трусость не позволяет ему выстрелить себе в голову, поэтому он стреляет в другого растлителя, выбрав его в качестве своего отражения. Открыть/Комментировать

2021-07-08 02:07:34 Года два моё намерение перечитать набоковскую “Лолиту” неспешно зрело под малиновым светом тоталерантной ревизии классических произведений литературы и кино. В ходе которой Мамушки и ниггеры демонстративно изгонялись из поля зрения тонкокожих потомков рабовладельцев. А все реальные и вымышленные манипуляторы, нарциссы и тираны получили, наконец, от современных читателей и почитателей свои звонкие диагнозы и любительский психоанализ.

Желание перечитать усилилось весной, когда вышел намертво присосавшийся к теме женского реваншизма роман “Моя тёмная Ванесса”. В котором, для порядка обдав кипятком осуждения педофилов По и Свифта, авторка принялась полоскать в водах Леты усталый призрак Набокова, обвиняя покойника глухим голосом своей невзрачной героини в романтизации растления малолетних.

С хрустом наступившие на собственное критическое мышление книжные обозреватели принялись оправдываться перед самими собой за бездарно потраченное время: “Замечательный роман! Спустя 65 лет Лолите дали слово!”. Вот я, доверчивая, и купилась. Но склонившись над поленом по имени Ванесса, я услышала лишь, как оно тихонько пискнуло: “Ой!” А затем уточнило: “Мне не ок!”. А потом погромче: “И виноват в этом Набоков, он романтизировал, романтизировал!!!”

“Да где он там что романтизировал? Бред какой-то. Надо перечитать. Потом”, - снова подумала я и включила Акунина. Но потом вышло интервью Галины Юзефович с Людмилой Петрановской. В середине которого Юзефович отчаянно полоснула по собственному горлу: “Но Гумберт же любил Лолиту! Маньяк любит свою жертву. Человек, который бьёт свою жену, он ведь её тоже по-своему очень любит. Это больная извращённая любовь. Или мы должны отказать любви в праве быть уродливой?”

“Вот это да! Откладывать больше нельзя”, - решила я. И с плеском нырнув в поток вычурной набоковской прозы, осознала, наконец, отчего ж меня так бесит современная романистика, воспевающая отсроченные последствия “родовых травм” и “токсичных отношений”. Открыть/Комментировать

2021-06-25 22:56:57 Рубрика “Хотим казаться умными, или меня укусила Левонтина”

Две недели назад даже мёртвые встали из своих могил, чтобы успеть на премьеру спектакля про молодого Сталина “Чудесный грузин” и послушать, как Ольга Бузова даёт петуха на сцене МХАТ им. Горького. Бояков и Сотириади во всех интервью пели в унисон о том, какое это “хайповое” комбо - Сталин и Бузова. У Сотириади вырвалось чудесное: “Иосиф Джугашвили - неоднозначная личность в истории нашей Родины. И Ольга Бузова тоже неоднозначный персонаж”. Вроде она их сопоставляет. Но разница, ею озвученная - колоссальная. Сталин - личность. Бузова - персонаж. То есть Сталин существовал, отличался ярко выраженной индивидуальностью, харизмой, наворотил всякого. Неоднозначного. А Бузову как будто кто-то выдумал, неоднозначно пошутив. И шутка надолго прижилась. Открыть/Комментировать

2021-06-13 10:41:18 Может показаться, что я читаю только Алексея Иванова. Ну, в принципе, так и есть. Но так уж вышло, что только его романы производят на меня впечатление, которым не лень поделиться. Вот, например, совершенной неожиданностью для меня оказался роман “Общага-на-крови”. Кошмарный, как дарра (самая убийственная степень в классификации финских похмелий - прим.ред.) . Не думала, что Иванов способен написать что-то настолько пустое и невыносимо скучное. Что там увидел Васьянов, который его выбрал в качестве материала к своему режиссёрскому дебюту - непонятно. Представляя общагу как целую страну в миниатюре (свежо, оригинально), Иванов изображает оскотинившееся оболгавшееся спившееся месиво человекоподобных существ, худшие из которых насилуют, гнобят и подставляют друг друга, а лучшие - ломают мебель и громко бредят в заевшей горячке. В этой зловонной компании клещей, которые вцепились в дармовое жильё и никак не могут вытащить оттуда свои захмелевшие головки, пытается сохранить человеческое достоинство восторженный трезвенник по кличке Отличник. Но люди романтичные и не подлые в России, ой, то есть в общаге, задерживаются ненадолго.
В “Общаге” вроде есть сюжет, есть даже интрига какая-то, но дотошно описываемый (судя по всему, с натуры) разгул обитателей этой клоаки занимает всё романное пространство, выдавливая из памяти сюжетообразующие элементы. Это раннее произведение, чувствуется, что Иванову хотелось поглумиться над однокурсниками выводить глубокомысленные монологи и формирующие личность диалоги. Да вот беда - что ж такого интересного может нам поведать 20-летний запойный алкаш, эрегирующий исключительно при виде бутылки водки? “Стоило завидеть крутые бока, Знал и видел: будешь моя!" - пел про таких Мамонов. А у Иванова, к сожалению, именно такие чаще всего занимают эфир, мешая всем вокруг спать. Ворочают непослушным языком что-то там про необратимость, про боль жизни, про назад дороги нет, про “весь мир общага и люди в нём охуели”. Короче, обчитавшись Достоевского с Ерофеевым, выходят на сцену с коронным номером "пьяный надрыв", а в середине выступления убегают в ларёк за мерзавчиком жидкого вдохновения. Убедительно и жизненно - спору нет. Но пиздец как неинтересно. Открыть/Комментировать