bookakke

2021-11-09 20:35:24 Открыть/Комментировать

2021-11-05 01:39:31 Самое душераздирающее в книге - наглядный пример того, что медицина с человеческим лицом возможна, и она существует. Но не в России. В России царит женоненавистничество, посольства которого расположены в женских консультациях и роддомах. Как и любые посольства, эти места строго изолированы. Но они оберегают не женщин, а от женщин. Они оберегают наших впечатлительных малочисленных мужчин от таинственного мира “женских дел”, от всех этих выделений и образований: кист, миом и детей. Внутри этих учреждений оставшиеся без защиты женщины подвергаются жестокому обращению и привыкают к мысли о том, что их “женские дела” включая пренатальную потерю и послеродовые осложнения - не предмет для разговора с чувствительным мужчиной. Также как благодаря славной традиции трёхдневного заточения в роддоме, женщины привыкают к мысли о том, что ребёнок - “проблема” матери.
При незначительной литературной ценности романа, он очень много даёт поводов для размышления о том, как мы в России сами себя не любим и не жалеем. Открыть/Комментировать

2021-11-05 01:38:15 Когда я встала на учёт в женской консультации с диагнозом “беременность”, у меня появилось ощущение, что я заболела чем-то серьёзным. Пока что я вроде как в ремиссии, но в любой момент может произойти рецидив. Ну а пока мы его ждём, мне следует себя как хрустальную вазу - обернуть в пупырчатый полиэтилен, положить в коробку с синтепоном и задвинуть подальше на антресоль - там целее буду. На меня завели дело, меня взвесили, измерили ширину таза гигантским циркулем и, кажется, чисто случайно забыли поставить на моей заднице шипящее клеймо “100 % человечина”. Мне даже зубы проверили, как кобыле на ярмарке. Отныне я должна была таскаться на регулярные приёмы к гинекологу, чтобы на протяжении получаса молча наблюдать за тем, как врач с медсестрой в четыре руки заполняют документы, подшивают их в папки, выписывают направления и тыкают указательными пальцами по клавиатуре. Изредка в этом бумажном шорохе раздавались вопросы: “Вес какой у тебя? Жалобы есть какие-то? Копию СНИЛС принесла? Опять забыла? Принеси обязательно в следующий раз. Мочу почему опять не сдала? Зачем я бумагу трачу, выписываю тебе направления?! Пиши тогда заявление, что ты отказываешься здесь мочу сдавать!” Завершались эти визиты скороговорками абсурдных запретительных рекомендаций.
Я превратилась в школьницу со странными домашними заданиями - принести копии документов, сдать поллитра крови, открыть ачивки у стоматолога, терапевта, хирурга и офтальмолога. А гинеколог с медсестрой всё больше напоминали классуху и завуча. Кнут и Чёрствый Пряник. Когда я приносила выполненную в срок домашку, меня хвалили. Когда опаздывала на “урок” или что-то забывала, меня отчитывали и стыдили как малолетнюю зассыху - у них же из-за меня дебет с кредитом не сходился.
Ожидание ребёнка превратилось из волнующей метаморфозы в хлопотливую бюрократическую волокиту с элементами медицинского детектива. И хотя я безоговорочно доверяю медицине, я стала очень хорошо понимать женщин, которые выбирают домашние роды и/или отказ от постановки на учёт. С моей точки зрения, они, конечно, рискуют. Но они выбирают выбор. Которого лишаются женщины, заключившие сделку с государственной системой здравоохранения, где, как и во всех российских госструктурах, господствует жесточайший патернализм. Где твоё тело перестаёт быть твоим делом.
Разумеется, в теории я была вольна делать всё, что угодно. Но на практике ставки слишком высоки, тут не до бунта и экспериментов. Поэтому шантаж и давление со стороны медперсонала работают. Так же, как они работают в роддомах. О том, насколько бесчеловечна отечественная система здравоохранения по отношению к женщинам в родах, можно почитать леденящие кровь мемуары на материнских форумах и сайте продокторов.ру. А о том, с каким давлением и жестокостью сталкиваются женщины, вынужденные прервать беременность на позднем сроке по медицинским показаниям (то есть в случае патологии развития плода) можно почитать в документальном романе Анны Старобинец “Посмотри на него”.
На 16 неделе беременности Анна узнаёт пол своего ребёнка, а также его несовместимый с жизнью диагноз. Вместе с этим знанием приходит и другое: женщина с “бракованной” беременностью на позднем сроке в России может расчитывать лишь на то, что её упекут на пару недель в роддом при инфекционной больнице, где её ребёнка, то есть, её “плод с патологией” быстренько оформят в “биологические отходы класса “Б”. С которыми нельзя попрощаться, которым нельзя дать имя и захоронить. В ответ на вопрос о возможности доносить беременность Анна получает оскорбления и угрозы от участкового гинеколога. В России никто никогда не возьмётся вести беременность, которая наверняка закончится “тихими” родами. Никто не будет принимать такие роды - гегемония статистики не терпит сентиментальной чепухи. В итоге Анна даёт себе время подумать и находит берлинскую клинику, где нужную ей процедуру делают по-человечески. Где допускается присутствие мужа и рекомендуется прощание с ребёнком. Открыть/Комментировать

2021-10-27 01:24:44 В общем-то, нуар на троечку, но задумка отрезвляет. Читаю я со своего ультра-лёгкого ноутбука о том, как Шипенко с Пересильд кино на МКС снимают, или о том, как люди по ночам наблюдают на небе караван спутников Starlink, и понимаю - всё это нам доступно в 2021 году во многом благодаря Второй мировой войне и войнам, бывшим до неё. Открыть/Комментировать

2021-10-27 01:17:28 К разговору о положительных побочных эффектах войны - летом прочитала “Дождь забвения” Рейнольдса. Написано, как всегда, топором, но идеи, как всегда, интересные. В романе речь о точной копии нашей матушки-Земли, которую незадолго до Второй мировой войны кто-то создал - как моментальный снимок - со всем, что её на тот момент населяло. Скопированное население Земли-2 счастливо дожило до середины 50-х годов, понятия не имея ни о Холокосте, ни о нацистском режиме - в их обществе Гитлер так и не преуспел в политической карьере. Но счастливо избежав Второй мировой войны, обитатели Земли-2 также счастливо избежали технического прогресса. Застой в развитии авиации и компьютерных технологий ставил крест на космической программе - а именно этого и добивались просочившиеся на копию шпионы родом с оригинала. Открыть/Комментировать

2021-10-14 17:23:20 Роману ещё очень повезло с переводом на русский язык. А в исполнении Александра Клюквина он приобретает какую-то непозволительно приятную осязаемость. Открыть/Комментировать

2021-10-14 17:16:56 Вероятно, многих современных феминисток шокирует эта “новость”: ни старания суфражисток, ни даже Индустриальная революция не сделали для феминизма столько, сколько для него сделали войны. В частности Крымская война, благодаря которой женщины во главе с Флоренс Найтингейл смогли прорваться в медицину. И Первая мировая война, заставившая женщин надеть брюки и сесть за руль, тушить пожары и делать много другой “мужской работы” в отсутствии мужчин. Только резкий гендерный перекос, образовавшийся вследствие войн или оттока мужского населения на заработки в развивающиеся регионы, позволял женщинам расширять список доступных им профессий, а следовательно, обрести и укрепить свою финансовую независимость. А там где водятся денежки, там, знаете, и право голоса прорезается. «Унесённые ветром» очень правдоподобно иллюстрируют эту взаимосвязь.

Но и это ещё не всё. Ирония в том, что настоящий резонёр и самый отпетый феминист в романе - это белый цисгендерный Рэтт Батлер. Рэтт на каждом шагу, что называется, celebrates women. Он порицает траурные традиции и чудовищную практику самоизоляции беременных женщин, скрывающих своё положение как страшный позор или улику; не запрещает жене иметь бизнес, и в принципе готов поддержать деловых соотечественниц ссудой на стартовый капитал; он радуется рождению дочери и полностью берёт на себя её воспитание. Он буквально навязывает идеи феминизма зашоренной Скарлетт, помогая ей разрешить себе делать то, что хочется. Остальное с ней уже делает война, девальвирующая строгий этикет. А баснословная сила Скарлетт обнаруживается там же, где и у всех - в слабости повисших на её шее ближних.
Да, мы с азартом следим за предпринимательскими успехами Скарлетт и испытываем спортивное сочувствие её карьере. Но ассоциировать себя с беспринципной конформисткой, эмоциональной калекой и тираншей не хочется даже в 21 веке. Скарлетт - образцовая приспособленка, готовая обслуживать любой режим ради сохранения задницы в уютном тепле комнатной температуры. Ею руководит дикий слепой страх нищеты. Её можно понять, но ею не хочется быть. Сделав её главной героиней, Митчелл лишила её возможности понравиться читателю - он, увы, точно знает, что творится в её мещанском уме. Так что на фем-икону она не тянет, в отличие от Рэтта, который любит и ценит женщин больше, чем они сами в состоянии себя полюбить и оценить.

За начитанность расплачиваешься огрубением восприятия, и такие романы - как цветок в пустыне и последнее танго в Париже. Их хочется советовать, пересказывать, обсуждать. Они пополняют короткий список любимых книг с самой первой страницы. Но цветок завянет, музыка стихнет, а роман закончится. И это самый болезненный опыт в читательской жизни. Вот жил ты неделю с людьми, они тебя радовали, раздражали, ошеломляли и ставили в тупик. А потом взяли и закончились. Отношения с воображаемыми людьми ничем не отличаются от отношений с реальными. После расставания с ними хочется позвонить маме или подружке, обсудить в деталях этот бурный курортный роман, проанализировать неудачи и перебрать все “а вот если бы”. Потом довести бесконечной болтовнёй эти воспоминания до семантического пресыщения, чтобы они превратились в пустой звук и перестали волновать. Тогда и только тогда можно приниматься за что-то новенькое. Открыть/Комментировать

2021-10-14 17:16:55 Рубрика “Книжное похмелье”

Когда руки доходят до классики, всех нас постигает участь первооткрывателей Америки и изобретателей велосипеда. Ведь внезапно выясняется, что трава зелёная, небо голубое, Путин президент, а роман “Унесённые ветром” великий. И как бывает со всеми великими романами, он ещё и необъятный с точки зрения разнообразия идей и смыслов. Формально это роман о дочери богатого плантатора, которая, пережив голод и нищету в годы Гражданской войны в США, всем сердцем полюбила деньги и дала себе клятву никогда-никогда с ними больше не расставаться. Людей она вроде бы тоже любила, но чуть меньше, потому что отличалась фантастической эмоциональной тупостью и в чувствах (чужих и собственных) разбиралась гораздо хуже, чем в перспективных стартапах и подсчёте прибыли. Поэтому на протяжении 11 лет она упорно ставила не на того мужика, игнорируя ценнейшего дядьку, который безоговорочно принимал её социально-неприемлемую натуру с искренним, хоть и язвительным восхищением.
В более общем плане - это яркий портрет общества, населявшего юг Америки в годы лихолетья. Обнищавшие аристократы, освобождённые негры, мародёрствующие янки, спекулянты, мошенники и прочая шушера, разжиревшая на крошках, засыпавших трещину хаоса между старым и новым порядком.
Будучи насквозь пропитан идеями феминизма, роман “Унесённые ветром” до сих пор так и не обзавёлся добросовестной многосерийной экранизацией (фильм 1939 года имеет мало общего с оригиналом). Это в наше-то время спроса на «женские голоса и женские истории». Идеальный же материал для сериала: костюмная драма, война, любовь, смерть, выживание, неожиданные повороты судьбы, феминизм, борьба за права негров и история успеха. Но не всё там так просто и удобно.
Начнём с того, что это исторически достоверный роман, написанный с не очень популярной точки зрения потерпевших поражение южан. Тут иначе показаны отношения хозяев и рабов, тут неоднократно высмеивается лицемерие брезгующих обществом негров северян, да и вообще весь роман перенасыщен непримиримой ненавистью доблестных дворян-конфедератов к неотёсанным мстительным янки. Рабовладельческий довоенный Юг предстаёт чуть ли не потерянным раем, но таковым он и был для наследников некогда богатых семейств, мир которых рухнул в одночасье. Его подожгли, разорили и изнасиловали борцы за свободу, равенство и братство.
Но это ещё не всё. Казалось бы, главная героиня Скарлетт О’Хара - настоящая фем-икона и смутьянка. Сняла траур раньше времени, встала за плуг и прокормила дюжину беспомощных белых и чёрных дармоедов, убила солдата, который собирался обыскать её на предмет фамильных драгоценностей и первичных половых признаков, создала и расширила успешный бизнес, гоняла в повозке одна без сопровождения. И всё это в славные, застёгнутые на все пуговицы годы правления королевы Виктории. Но есть нюанс - всё это ей позволила война. Открыть/Комментировать

2021-08-30 18:24:20 На опубликованном изданием Blueprint фото Пелевин выглядит то ли как фоторобот, то ли как рендер мультипликационного персонажа из какого-нибудь Коня Бо Джека. Открыть/Комментировать

2021-08-09 01:55:34 Ненавистное слово года - ресурс. Поп-психология превратила рефлексирующую интеллигенцию в Эллочек-людоедок, которые упаковали всю образную мощь и разнообразие языка в пару десятков специальных терминов. Злоупотребление которыми часто приводит к существенным семантическим искажениям. В частности, это произошло с многострадальным словом «созависимость», описывающим отношения, в которых помимо людей есть ещё некая субстанция, эти отношения регулирующая (например, алкоголь). Сегодня осознанные на всю голову брезгливо клеймят этим словом даже тривиальное сочувствие и способность человека испытывать грусть лишь от того, что его второй половинке тоже грустно. А уж злоупотребление словом «ресурс» в некоторых особенно навязчивых случаях достигает какого-то пародийного уровня. «Я сегодня была совершенно не в ресурсе, но ресурс можно и нужно брать откуда угодно, поэтому мы сейчас ресурснёмся в кафе с подружками, потом восполним дефицит ресурса в маникюрном салоне, а потом вдохнём свежего ресурса на прогулке. Если у меня ещё останется после всего этого ресурс, я тебе позвоню, и мы, может, встретимся».
Такие классные глаголы как «отдохнуть», «побаловать», «развеяться», «выспаться», «взлохматить» (денежку), «поразвлечься» и прочие слова можно просто выкинуть из головы, чтоб не занимали лишнего места. Место - это ж тоже ресурс. Открыть/Комментировать