Профессорский заход. Часть 1. Профессора в клиниках бывают ра | Больница в моей голове

Профессорский заход.
Часть 1.

Профессора в клиниках бывают разные. Бывают полезные и эрудированные, а приходят и такие, что лучше бы и не приходили. Время отнимают, пишут длинные обходы, в сухом остатке – ничего. Одна болтовня. А полдня потрачено и дела себя сами не сделают.

Повадился ходить ко мне в отделение такой профессор-болтун.
Сразу и не догадаешься, что существо он не только бесполезное, но и вредное.

Приходит.
- Здравствуйте. Кого у вас нужно посмотреть из сложных больных?
- Вот, Петрова. У него похоже, межгалактическая рибосом-обусловленная лихорадка с раздвоением личности, очень сложный больной, как хорошо, что вы пришли – цинично лгу я в расчёте на то, что профессор о такой болезни ничего не знает и сбежит.

Идем в палату.
Заходит. Всегда халат белый, отутюженный, накрахмаленный. На шее дорогой затейливый фонедоскоп. В кармане халата тонкой работы ручка, ювелирное чудо. Лицо как у римского легионера, строгое, гармоничное. Благородная седина. Как такому доктору не поверить? Сразу к себе располагал.

Еще был украшен скромностью.
- Здравствуйте, меня зовут Леонид Павлович, я сотрудник этой больницы, - никогда не похвалится что профессор, завкафедрой и прочая, - разрешите вас осмотреть.

Пациенты были в восторге, они же все равно догадывались, что к ним целый профессор пришел, тем более, это на бейджике было написано.

Разговор, осмотр, чтение истории болезни.
Потом Леонид Павлович походил ко мне и говорил:
- Эта больная очень сложная, я должен пойти почитать. И уходил с концами, что меня весьма устраивало, поскольку за многие годы не было ни разу случая, чтобы от него какая польза случилась, хоть врачу, а хоть и больному.

В этот визит все было не так.

Он хотя был и небольшого ума, но догадывался, что я ему специально сложных больных даю, чтобы отделаться.

Вы думаете, это моя неприязнь во мне говорит, потому что ни благородной седины, ни накрахмаленного халата, ни профессорского звания у меня нет.

А вот и неправда. Я бы мог согласиться, все мы грешны. Если бы не независимая оценка. Чудны дела твои, Господи. Дело в том, что хотя он лет на 25 был и старше меня, у нас с ним была одна учитель. Очень уже немолодая, но удивительно умная и эрудированная профессор с Большой Пироговки.

Рассказываю ей:
— Вот, Леонид Павлович повадился ко мне в отделение ходить, спасу от него никакого.
- Что, Леня? А, какже, помню, аспирантом у меня был. Хороший мальчик. Красивый, очень и очень глупенький.

Но что это я так отвлекся. Вернемся к необычному визиту.
Даю ему привычно самую гадкую историю болезни с ревматоидным артритом, язвенным колитом и шизофренией в придачу. Он историю не берет, говорит, давайте к вам в кабинет зайдем, дело есть конфиденциальное.

Заходим.

- Будем мы в вашем отделении проводить исследование нового отечественного гомеопатического препарата против язвенного колита - Фуфлоцинт плюс. Больные нужны тяжелые, такие у вас всегда есть, будем лечить монотерапией Фуфлоцинтом или плацебо. Стандартная терапия не предусмотрена.

- Так что, мне тяжёлому язвенному колиту и гормоны и цитостатики отменять, и антитела к ФНО альфа (эти препараты только появились тогда, и мы были одними из пионеров их применения)?

- Да, только монотерапия. И они очень хорошо платят.
- Это хорошо, что платят, в моем отделении этого исследования не будет.
- Это почему?
- Считайте, что этический комитет не одобрил.
- Как же не одобрил? Одобрил! – протягивает мне решение локального этического комитета.

- Комитет на каком этаже заседает? – уже откровенно глумлюсь я.
- На втором.
- Вот именно, что на втором, а у меня пятый. Сюда его решения не добивают. А мой комитет, пятого этажа, не одобрил.

- Вы издеваетесь!? – догадался профессор.
- Да.
- Я вас уволю! Я с директором согласовал, с главным врачом, с начмедом, а вы тут мне смеете… - чуть не задохнулся от негодования, - вы не будете тут работать, я вас уничтожу!

  Все благообразие внешнего вида и интеллигентность манер на глазах таяли как мартовский лед.