Не клянись. Николай Александрович раньше отвечал за монолитно | Больница в моей голове
Не клянись.
Николай Александрович раньше отвечал за монолитное строительство во всем холдинге, а теперь за качество строительства. Начальники трестов прокляли день назначения Николая Александровича на качество. Потому что он его очень любил и неуклонно повышал, даже ценой простоя и приостановки строительства. Слава за ним пошла дурная, как приедет на стройку - потом ни плана, ни премии.
Так было и в этот раз.
Взбрело ему в голову проверить строительство подземного гаража рядом с новым домом. Гараж не понравился. Все правила и СНиПы, бюрократические никому не нужные бумаги, были нарушены.
Стройку приостановил. Строителей из гаража выгнал
Директор треста, Федор Петрович, в гнев, угрожал скандалом на коллегии холдинга, угрожал физической расправой за стройбытовками. Ничего не действовало.
- Да я тебе Христом-богом клянусь, сто лет простоит этот гараж, если не двести, провалиться мне на этом месте! – таращил огромные глаза на красном широком лице Федор Петрович.
В эту же секунду гараж стал с грохотом проседать и верхний подземный уровень, откуда минуту назад выгнали 56 рабочих, рухнул.
Немая сцена. Вытянутые лица.
Федору Петровичу врач в строительной поликлинике много раз говорил, что таблетки от давления нужно пить, а водку, напротив, хотя бы временно, пить не нужно. Федор Петрович был человеком волевым, самостоятельным, на внешнее давление и манипуляции не обращал внимания, пил водку, а не таблетки.
В этот день возможная трагедия, которой чудом удалось избежать, наложилось на прочие неблагоприятные обстоятельства. Таблеток, как известно, он не пил, а водки выпить еще не успел. Положение было особенно уязвимым, когда концентрация водки в крови снижается, кровяное давление зачастую растет, у людей, которые обычно не допускают снижения концентрации водки.
Тут лицо Федора Петровича сделалось совсем красным, и он медленно осел на кучу песка. Подбежала женщина с тонометром, измерила давление - 220.
- Федор Петрович, как вы? – с тревогой всматривалась она в полубесчувственное лицо.
- Абгагын – ответил пациент, женщина поняла, что дело совсем худо и грозит инсультом.
Сунула ему в рот таблетки, прораб вызвал скорую.
— Вот тебе и Абгагын, - без тени сочувствия негромко, но чтобы все слышали, произнес Николай Александрович, - уж лучше инсульт, чем 56 трупов и тюрьма.
- Совсем бессердечный вы! – ответила медицинская женщина и стала руководить погрузкой тела в скорую.
***
Пока везли, давление снизили. Федор Петрович начал приходить в себя.
В моем отделении, в строительной больнице, он был уже довольно бодр, хотя и пошатывался. Ходил кругами, отказывался лечь и пытался понять, куда его привезли.
- Федор Петрович, да это же больница строительная, - говорю. Вы сто раз тут были.
- Какая же это больница? – не прекращая рассматривать стены и вид из окна изумлялся мой пациент, - На Мичуринском, что ли?
- На Мичуринском, точно!
- Так я же ее и строил!
Тут замер, пристально осмотрел швы на потолках, стены, раковину в углу палаты и очередной раз изумился:
- Боже! Какое уебище я построил.
- Что вы! Что вы! – говорю я, — отличная больница, не сравнить современными подземными гаражами, уже сорок лет стоит и не падает!
- Гараж…- охнул Федор Петрович, лег на койку и наконец-то позволил себя лечить.
