2022-03-28 08:25:16
Девяностые— А правда, что в девяностые зарплату платили вещами? — спрашивает Варька.
Ей в мае исполняется пятнадцать.
Все за столом встрепенулись.
— Правда, девочка, — кивает полностью седой головой бабушка моего мужика.
— Конечно, правда! Только не всегда вещами. Кто где работал, что производил — тем и платили. На «Сибсельмаше», например, стволами от «Катюш» рассчитывались, до сих пор у всех на даче заборы из этих стволов вместо колышков. Мне вот платили мукой..
— О! Так мукой — это очень хорошо!
— Да-а?! — Ещё чернеющие отцовские брови с торчащими по-стариковски отдельными волосинками возмущённо взлетают вверх. — А когда у тебя её шесть центнеров?
— Это да, — со знанием дела признают другие старшие.
— Мы с Шуриком Хромовым пробовали этой мукой торговать. Только обморозились за целый день, ничё не продали — денег-то ни у кого нет, — да и плюнули на это дело. Потом я просто приезжаю на предприятие, говорю завхозу: «У тебя же работники моются? Тебе мыло на них выделяют? Мукой за мыло возьмёшь?» Он говорит: «Отдам, но только ты бери сразу ящик». И вот я с ящиком кускового мыла.
— Меня тогда тётя Галя по блату устроила в Главпочтамт. Потому что там платили деньгами. Пенсии не платили, но зарплаты в госучреждениях, хоть маленькие, но были.
— А нас вообще тогда только то и спасло, — вступает уже мужика моего отец, — что у нас ничего не было. Мы только приехали из Киева, после университета, назанимали на квартиру.. В такие времена деньги надо хранить в долгах.
Над глубиной этой мысли мы склоняем головы.
Получившая исчерпывающий ответ Варька тянется к кваснику подлить себе домашнего компота. На донышке этого глянцево-коричневого кувшина, который помню столько, сколько помню себя, я впервые замечаю зеленоватое клеймо «ЗиК Конаково», Конаковского фаянсового завода, производившего посуду под Тверью даже во время боёв за Москву, но разорившегося в девяностых и окончательно разрушенного за год до Варькиного рождения.
5.0K views05:25
Т
