Интервью с маньяком Редко высказываюсь на такие темы, потому | Территория вина и феминизма

Интервью с маньяком

Редко высказываюсь на такие темы, потому что мне кажется – ну, здесь абсолютно всё очевидно. Но сегодня выскажусь.

Ксения Собчак и её соавтор Сергей Ерженко сделали интервью с человеком, который два десятилетия назад похитил двух девочек возрастом 14 и 17 лет, запер их в подвале, держал там около трех лет, все это время пытал, бил и насиловал. Сергей Ерженко во многих комментариях сейчас ходит и пишет, что «да они профессиональные жертвы и делают на этой истории деньги». В ответ на «зачем нужно было делать это интервью?» Ерженко говорит: чтобы получить миллион просмотров на ютубе.

Журналистский ли это материал? Нет, это не журналистика

У меня есть журналистское образование и я профессиональная журналистка.

Итак: миллион просмотров на ютубе не могут быть мотивацией для публикации чего бы то ни было. НЕ МОГУТ. Если единственная цель публикации чего бы то ни было – это собрать просмотров, не надо это публиковать.

Является ли миллион просмотров чем-то плохим сам по себе? Да нет конечно. Но у публикации должна быть цель. Вот у публикации про «Дворец Путина» есть цель – изобличить коррупцию в высших эшелонах власти. Это видео собирает миллион просмотров – прекрасно.

Если видео изначально делается без цели что-то рассказать, обличить, расследовать, а просто тупо с целью собрать миллион – это не журналистика, это хайпожорство. Где лежит черта? Что можно выкладывать, чтобы собрать миллион? Оргии с участием детей? Убийство домашних животных? Где граница этики?

Означает ли это, что нельзя публиковать интервью с маньяками?

Нет, не означает. Но интервью с маньяками должны публиковаться точно не так.

У редакции и у журналиста есть задача фактчекинга, а также есть профессиональная этика. По интернету какое-то время назад ходила картинка с разделом «персональные объявления» из какой-то региональной газеты (не смогла её найти для поста). Мужчина публиковал объявление о знакомстве, примерно такое: «Ищу женщину, хочу семью. Отсидел – оступился, с кем не бывает. Пиши». Газета сразу после объявления сделала врезку «от редакции» с примерно таким текстом: «Читательницы, на ваше усмотрение. От редакции считаем нужным сообщить, что гражданин Игорь Игорев был осужден и отсидел за убийство своей сожительницы. Он нанес ей 12 ударов ножом и был признан виновным в убийстве».

Если материалы об убийцах и маньяках публикуются, журналисты должны подходить к этим публикациям ответственно. Пример выше – ответственный; как так получается, что редакторы отдела персональных объявлений в региональной газете имеют профессиональную этику выше, чем Ксения Собчак – мне непонятно.

Но в сделанном «русской Пэрис Хилтон», «светской львицей» и «звездой протестов» 2011 интервью профессиональной журналистской этики нет. Ксения Собчак не пытается рассказать о природе насилия, о бездействии властей, о простой аморальности действий собеседника – нет, она хихикает над шутками про потенцию (от маньяка! Который насиловал детей!) и спрашивает, властная ли у него была мать.

Ну опять виновата женщина!

Ксения Собчак, разумеется, не виновата в том, что произошло 20 лет назад с двумя школьницами. Но она виновата в абсолютно вопиющем нарушении профессиональной этики и распространении чудовищных, очень вредных мизогинных стереотипов. Есть такая премия, «Сексист года», и там есть номинация – «Женщины против женщин». Вот за интервью со «скопинским маньяком» Ксения Собчак однозначно заслуживает премии «женщина против женщин».

Это интервью перечеркнет месяцы, если не годы, работы многих активисток по борьбе с домашним насилием и практикой обвинения жертвы. Это интервью нормализирует изнасилования, мизогинию и сексуализацию детей.

Пожалуйста, если вы натолкнетесь на это видео в интернете – не поленитесь написать жалобу, как на опасное видео, которое распространяет ненависть.

Это не та журналистика, которая нам нужна.