Также исследователи исторических и культурных аспектов шишкови | Corey Goode

Также исследователи исторических и культурных аспектов шишковидной железы отмечают, что в спиритских текстах середины прошлого века упоминаются ее связь с психическим здоровьем, репродуктивной и эндокринной функциями, а также встречается критика популярных в то время научных идей о том, что этот орган не нужен телу и является рудиментом вроде аппендикса. То есть научное сообщество может многое почерпнуть из истории и выиграть от изучения нетрадиционных теорий.
Шишковидная железа и психоделика
Пока западный спиритизм завоевывал Бразилию, восточные духовные учения проникали на Запад. В XIX веке их развивали теософы и антропософы, в ХХ — сюрреалисты и дадаисты, а затем битники и деятели психоделической субкультуры 1960-х. Опираясь на доктрины о «третьем глазе», который открывает скрытые силы организма, западные адепты обратились к медитациям и сакральным текстам. Учение о тайных свойствах шишковидной железы распространилось среди западных последователей дзен и йоги, а также множества прихотливых нью-эйдж-учений, на которые была богата «молодежная революция».
В 1950-х годах были впервые изучены психотропные свойства триптамина ДМТ (диметилтриптамина), который содержится в некоторых растениях и в малых дозах вырабатывается в мозге человека.
Интеллектуалы 1950–1960-х, искавшие «двери восприятия» (Олдос Хаксли, Альберт Хофманн, Тимоти Лири), описывали действие вещества, основываясь на экспериментах и личном опыте.
Особенно их интересовали трансцендентные переживания, которые многие ощущали как религиозно-мистические, а также вопрос о том, возможно ли воздействовать на железу так, чтобы активизировать психоделические свойства эндогенного диметилтриптамина.
Многие верили, что волшебная молекула, как и другие ее «родственники», откроет доступ к альтернативной реальности и высшему измерению. Или как минимум, что ПАВ изменят общество и дадут ответы на главные вопросы о человеке. Подводя черту под несостоявшейся революцией сознания, Хантер Томпсон в романе «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» дает инфернальное описание действия вымышленной «вытяжки из шишковидки»:
«Я перепробовал почти всё; но даже в самом страшном сне не коснусь шишковидной железы».
По мере наступления кризиса альтернативной культуры 1960-х накапливались возражения против «спасения психоделиками». Правда ли, что определенные вещества действительно могут обеспечить трансцендентный опыт, а не бред на фоне интоксикации? И можно ли получить переживание священного, просто запустив биохимический процесс? Эта раздвоенность физического и духовного отражала всё ту же дуалистическую дилемму, решения которой не нашел Декарт.
Вопрос о роли ДМТ в мозгу продолжал, однако, оставаться открытым. В 1980-х нейрохимик Джеймс Каллавей выдвинул гипотезу о связи этого вещества с REM-фазой, состоянием быстрого сна. Перед ее наступлением вырабатываемый эпифизом мелатонин трансформируется в диметилтриптамин. Пока неясно, что это означает. Однако специалисты по онейрическим состояниям и когнитивисты отмечают необычное состояние «я», восприятие времени, пространства, взаимопроникновение смыслов в состоянии сна.
Психиатр Рик Страссман предположил в книге «ДМТ — молекула духа», что это вещество вырабатывается эпифизом в лиминальных (переходных) состояниях человека — при рождении и смерти. Мало кто помнит момент своего рождения, хотя психоаналитики уверены, что он фундаментальным образом отпечатан в нашем бессознательном. Однако многие описывают околосмертные опыты, схожие с теми, о которых сообщали участники тестов с приемом ДМТ. Страссман на основе таких экспериментов предположил, что в стрессе шишковидная железа может вырабатывать психоактивные вещества, которые провоцируют трансперсональные опыты и измененное состояние сознания.
Недавно,диметилтриптамин обнаруживали в пинеальном теле крыс, причем концентрация возрастала в момент смерти. Но дискуссия о том, может ли мозг человека производить вещество в достаточном для психоделического эффекта количестве, пока ни к чему не привела.