2021-08-02 14:42:24
Фишка в том, что зритель 60-х помнил войну страшнее Гражданской, и не менее хорошо помнил, как перемалывалось целое поколение в жерновах репрессий конца 30-х. Кроме того, зритель этот был куда более осведомлённей о жизни страны. В этом же кроется феномен условной субкультуры "шестидесятников". Старшие из которых прошли войну, где не по газетным статьям и киножурналам узнали о жизни России, а от соседа по окопу. В этих окопах сходились те, кто никогда не сошёлся бы в реальной жизни из-за расстояний, культурных различий, национальных противоречий. Война всех уровняла. И молодые люди узнали неприкрытую правду.
А после войны вернулись на студенческие скамью, где рассказали об услышанном ещё более молодым представителям 60-х. Так, не вдаваясь в подробности, и появилась субкультура "Шестидесятники". Которая с предубеждениям относилась к пропаганде времён Большого Террора и в целом к сталинской машине пропаганды.
Но при этом они не стали антисоветчиками, поскольку не знали жизни вне контекста социализма. Они родились при нем. Более того, стремясь отойти от грязи эпохи репрессий, они начали романтизировать времена до прихода Сталина: революцию и Гражданскую войну. У Окуджавы было:
Но если вдруг когда-нибудь мне уберечься не удастся,
какое новое сраженье ни покачнуло б шар земной,
я все равно паду на той, на той единственной гражданской,
и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.
И фильмы про гражданскую войну стали снимать соответствующие. Романтизируя героя, превращая его в мечтателя, в идеал. "Неуловимые мстители", "Белое солнце пустыни", даже "Свадьба в Малиновке". Протагонисты этих фильмов как на подбор: чисты, благородны, горячи и наивны. Короче, немножко не реальные люди, герои. Именно на них желал походить молодой зритель 60-х, а не на тех, кого прославляли Сталинские соколы пропаганды.
Но отреставрированный в 1963 году "Чапаев" показывал приземленного и не блистающего интеллектом человека, который, вопреки трендам, не стыдился необразованности и, что тоже важно, не имеел никаких проблем в личной жизни. А герой 60-х всегда вел две войны: общую и личную, - и не всегда можно было уверенно сказать, какая важнее. Да и героизм воспринимался иначе - в том же "Белом солнце пустыни" он продается без всякого пафоса, вынужденно, и обусловлен не столько идеологией, сколько личными отношениями героев.
В общем, обновленный "Чапаев" оказался вообще не в жилу времени, и любви не сыскал. Зато породил массу анекдотов, суть которых сводится к простой формуле: "Общаются два дурака, старый и молодой".
(с) Руслан Галеев
283 views11:42
В
