ФемДом – феминистка и домоседка

2022-06-02 22:25:18 ла, дёрнула дверцу холодильника, звякнувшего бутылками – яичницу будешь? Нееееет! Не буду! Почему ты не варишь суууп?! Ты ничего умеешь, только жрать и тратить мои деньги, тебе только деньги наши нужны, мама права, пошла вон.

Она стряхнула в сумку косметику: ну и пожалуйста. И пошла в школу. Потом – к маме. Поревела в забыто-родным пахнущий диван. Дождалась матери, хотела жаловаться и сочувствия.

Мать не дождалась конца рассказа. Поняла главное – выгнали, вернули, – с первых слов и набросилась на дочь с кулаками. Рвала волосы, таскала за них по всей кухне, била головой о стену, о белый облупленный бок холодильника, дышала сдавленно, с тяжёлым свистом и то шипела, то визжала.

Тварь. Идиотка. Сука, папашина сука. Никчёмная дылда. Швабра вонючая. Сука, сука. Ноги раздвигать научилась, а мужика нормального удержать не научилась, такого парня чуть не получили, а она даже накормить его не может.

Знаешь, сколько возле такого девок в очереди стоит покраше тебя, швабра?!У бедных гордости нет! Тебе что сказали?! Тебе, блядине долговязой сказали слушаться и не вякать! Сложнно?! Сложно, да?! Вырванные из катиной головы волосы пучками прилипли к грязно-жёлтому линолеуму кухни. Пучок тут, пучок там. Будто ребёнок почеркался.

Через несколько дней за ней приехала мишина мама: собирайся, он там без тебя загулял, это вредно, ты нужна, даже не начинай, завтра в пять за тобой заеду, купим тебе кое-что, тебе понравится, не глупи.

Она вернулась. Мать проводила обещанием прибить, если снова оступится, второй шанс, ты должна, только попробуй мне.

Миша открыл в трусах, заспанный и похмельный, пофиг, что почти вечер. В спальне обнаружилась девица, на кухне – разгром. Девицу вмиг выпроводила мишина мама. Разгром достался Кате.

А, ну да, ей и правда кое-что купили – халатик, брюки, кофточку. А то перед людьми стыдно. К матери поедешь, это тут оставляй, в своём к ней ходи, поняла? Ну и молодец.

Так и жили месяц за месяцем: Миша иногда работал, много пил, скандалил, регулярно изменял.

Всё стало совсем плохо, когда она поступила на заочку в очень большойй город и начала уезжать на сессии. За время её отсутствия дом превращался в хлев, Миша терял человеческий облик, а его мать всегда и во всём винила Катю: недоглядела, куда смотрела, при нормальных женщинах мужчине и пить незачем, и глаза на сторону не глядят, не любишь ты его, тебе его лишь бы бросить, что ты за подруга и тем более жена, если так легко бросаешь его в беде два раза в год?

Мать истерила, требовала свадьбы, требовала штампа в паспорте, прописки в мишиной квартире, кричала, что умная и здоровая давно бы родила, каталась, как сыр в масле, а у этой дылды от диет всё женское ссохлось и отпало, так и бывает у таких, как ты, я читала.

Мать не знала про четыре аборта к девятнадцати. Про лечение у венеролога не знала тоже.

Предохраняться Миша не желал. Не то. Ничего не чувствую. Внуков не желала мишина мать, оплатившая все аборты. В четвёртый раз она ворчала, мол, разорение, от зубной щётки беременешь, раньше у нас такого не было, одного боюсь, что ты мне после этих абортов родишь, Катенька, может, вам не судьба, а?

Она перевелась в местный вуз, ближе к Мише. Он пил всё больше, употреблял, подхватил гепатит.

Она устроилась на работу. Её хвалили: аккуратная, обязательная, приветливая.
Мать привела в дом отчима, возвращаться стало совсем некуда. Не говоря уже о том, что в векторе "упустишь его – убью паскуду" в целом ничего не изменилось. Кроме того, что в счастливый конец перестали верить и мать, и дочь.

Дочь обречённо ждала, когда гнойник погребённого под деньгами и мишурой дерьма прорвётся, мать – когда "эта гадина" таки окончательно "её опозорит перед всем городом, перед людьми, перед роднёй".

Всё случилось банально и даже как-то ожидаемо: он попал в аварию со всей таблицей Менделеева в крови.

Отравленное чёрт знает чем тело не реагировало на обезбол, он кричал, потом врачи донесли-таки до мишиной мамы серьёзность не столь полутора переломов, сколь букета зависимостей и инфекций.

Мишу увезли в более центральную больницу, там подлатали. И, не заезжая домой, Открыть/Комментировать

2022-06-02 22:25:18 вались "клуб".

И там тоже узнавали, улыбались, охотно заговаривали, знакомили, подвозили до дома, звали приходить ещё.

Мать кричала, запирала, обвиняла и стыдила. Она то плакала, то упрямилась – быть популярной и принятой было хорошо. А среди "этих, которые не ровня, попользуются и выкинут" – тем более.

"Эти" не унижали. Бывало, приставали, бывало – делали весьма конкретные предложения. В её шестнадцать пока хватало обычного "что вы, я не такая, я не могу". В ответ зачастую слышалось даже "молодец, вот таких девок я уважаю, ты прямо нормальная, реально говорю".

Конечно, она скоро в одного из них влюбилась. По тем временам, ей, пожалуй, повезло – он не был ни хулиганом, ни бандитом, ни быковатым бизнесменом-гопником.

Обычный мальчик, чутка за двадцать, щуплый, ниже её ростом, белобрысый, симпатичный, обаятельный. Поздний и единственный сын весьма деловитой дамы, занимавшей оооочень высокий пост на одной из градообразуек.

А ещё, по меркам города и времени, он почти неприлично обеспечен. В лучшем подъезде на лучшем этаже лучшего дома лучшего микрорайона города у него была личная трёхкомнатная квартира.

С евроремонтом! Все окна пластиковые! Вся мебель новая, сияющая и дорогущая! Вся-вся! Как в музее! Постель тоже импортная, одеяло огромное! Чёрная блестящая иномарка! Свой бизнес – небольшая торговля чем-то компьютерным. Зато в центре города и под красивой вывеской.

Мама, до школы растившая Катю в общаге, сломалась уже на квартире. Свиданию к третьему дочери было выдвинуто требование: не упусти, дура!
Мама приглашала потенциального зятька на чай, называла строго Мишенькой, восхищалась всем, что он делает. Охотно разрешала ночевать, если сама на даче – отдыхайте, детки, радуйтесь молодости.

За спиной у Мишеньки Катю начали таскать по косметологам (прыщи, у тебя опять прыщи) по тренерам (фигура!), запирали холодильник (после шести, посмотри на свою задницу, будешь жрать – разнесёт).
И где-то за год в основном мамиными стараниями всё ещё школьница Катя переехала к Мише.

Мишина мама, похожая на пожилого злого бегемота неприветливая дама, Катю одобрила: чистенькая, молоденькая, непотасканная, послушная. Вот и слушайся. Будет у вас всё хорошо – поженитесь через несколько лет, главное, соблюдай правила.

Правило первое: не рожать. Миша ещё молодой, ему рано, ему погулять надо, выучиться, на ноги встать. Так что никаких детей! Забеременеешь – сразу звони, сделаем всё в лучшем виде, у хорошего врача, с укольчиком.

А решишь, что ты тут самая умная и ребёнком в брак Мишеньку загонишь – костьми лягу, но с такой шибко продуманной мой сын жить не будет. И на алименты не рассчитывай, бизнес его убыточный, я всё оплачиваю, мальчик пока себя не нашёл, ищет.

Даже не думай! Поживёшь с дитём на три копейки, сама его мне отдашь. Даже не надейся, не такие меня перемудрить пытались.

Правило второе: не позорить. Любая история или скандал, и ноги твоей. Правило третье: слушаться и ничего не скрывать. Я мать, имею право знать, вранья не потерплю. Поняла?

Она поняла. Мишу любила, красивая жизнь с ним рядом казалась сбывшейся мечтой о Золушке, мама в кои-то веки хотела того же, что и дочь, будущая свекровь (а никто не сомневается в скорой свадьбе, у нас же любовь), конечно, не радовала, но в раю не без змея, вот увидит, какой я буду хорошей и наших детишек – поймёт и полюбит.

Они начали жить. Она утром в школу, он, к обеду – на работу. Вечером, чуть ли не каждый день, до глубокой ночи – тусовки, поездки.

Веселье, хохот, молодые, успешные, богатые, на машинах, а поехали на набережную? А поехали!

Шум, смех, выпивка, музыка, возмущённые соседи, послепьяночный бардак в квартире, мишино вечно недовольное "Катя, принеси воды", "Катя, а лимончик", "Катя, а что на завтрак".

Готовить она, честно говоря, не умела. Дома жили небогато, мать к продуктам относилась бережно, поэтому дочь от плиты отгоняла: сожжёшь, испортишь, не трогай, дай я.

За это Миша впервые её и выгнал. Он проснулся, у него головушка бо-бо, он кушать хочет. Жиденького и горяченького! Почему ничего нееееет?! Могу я в своём доме пожрааааать?!

Она вскочи Открыть/Комментировать

2022-06-02 22:25:18 3 июня 2020 г., архив.

И ещё немного о родственниках, взявших на себя слишком многое.
Начали.
#жила_была_девочка
#история_из_почты
____________
Дело было лет двадцать назад.
Жила-была в одном городе, как городе, одна девочка.

Росла она у мамы ужасно некрасивая – тощая как швабра, "ни жопы, ни сисек", а рост-то, прости хосспади, не у всякого мужика такой рост, и кто тебя, такую нескладёху, замуж-то возьмёт, вся в папашу пошла.

Папаша, впрочем, пошёл тоже и давно, но не очень далеко – жил с новой женой и новыми более лучшими детьми через несколько домов, при встрече сдержано здоровался, иногда останавливал дочь, топающую домой с портфелем или булкой чёрного, строго расспрашиивал: мол, как учишься, маме помогаешь, бег не забросила?

Вкладывался, так сказать, в воспитание.

Ей было шестнадцать, когда слухами принесло, прошелестело про то, что такого-то числа будет городской конкурс красоты.

Школьные красавицы оживились, но быстро завяли – требовался рост от ста семидесяти с чем-то там. Она была выше на спичечный коробок. Самая длинная в классе, "Катька, достань воробушка".

Да ни за что бы она не пошла, где красота, и где она. Подружка по легкоатлетической секции очень хотела, а одна – стеснялась. Ну пожалуйста, ну ради меня, ну мы быстренько, ты побудешь и уйдёшь, да?

Первый этап отбора подруга прошла. Второй – нет. А девочку взяли. Прямо взяли – и взяли.

Дальше было, как она сейчас понимает, смешно, провинциально и неуклюже.

В ободранном по тем временам зале районного-заводского ДК они ходили по сцене, осваивали каблуки под предводительством маленькой и злющей преподавательницы танцев, дрыгали ногами на занятиях, как бы сейчас сказали, фитнесом, учились, прости хосспади, визажу – вспомнить смешно.

Как сейчас помнит – одним из заданий было составить букет из небогатого выбора спонсорских цветов, назвать его и посвятить родному городу.

А ещё – дефиле в платьях от выпускниц местного швейно-покроечного училища – из бумаги, из пакетов, из коробок, из верёвок. Красотища.

Награждали в банкетном зале того же ДК. Снимало городское телевидение, вёл главный городской кэвээнщик и тамада, всем вручили мешки городской сувенирки, пакеты конфет и косметики от предприятия-спонсора.

А победительнице – обещанную корону. Нет, не девочке. Выиграла внучка местного бизнесмена, титул вице-мисс получила подружка другого.

Она стала "мисс очарование", что-то типа приза симпатий то ли зрителей, то ли жюри. На сцене было ярко, на банкете – вкусно и неловко, постоянно кто-то обнимал, поворачивался к камере – сейчас вылетит птичка. Она скалилась, пока не свело челюсти.

От конкурса у неё осталась та самая почему-то синяя ленточка "очарования", золотые буквы с которой очень быстро осыпались, и дешёвенький альбом на двадцать четыре ломких прозрачных кармашка – портфолио.

Небольшие, распечатанные в ближайшем "Кодаке" довольно тёмные фотки на невнятном заднике, стандартный альбомный формат: в купальнике, платье, платье из верёвок, с букетом цветов про родной город. С ленточкой через плечо.

Всё.

Шампуни и кремы забрала мама – "пригодится на подарки", конфеты и шоколадки частично сгрызлись под вечерний чай, частично были отнесены в класс – угостить.

Одноклассники не впечатлились ни участием в конкурсе, ни финалом, ни ленточкой: кто тут красивая, все с первого класса знают, а у тебя ноги кривые, мама смотрела, так и сказала.

Ну, ещё за выход в купальнике от кого-то из пожилых учителей прилетело. И про то, где участницы таких конкурсов кончают, когда их убивают в постели какого-нибудь бандита вместе с этим бандитом.

Но жизнь всё равно как-то неуловимо изменилась. Нет, считать себя красавицей она не стала, просто появились новые знакомые, те же девчонки-конкурсантки, их друзья, родственники, педагоги и ведущие конкурса.

Было приятно поздороваться с городской телезвездой в присутствии мамы или подружек и услышать в ответ доброжелательно-узнающее "привет, Катя".
Стало не страшно и не "чужой среди своих" просто созвониться на неделе с девочками с конкурса и дёрнуть в клуб. Тогда городские и даже районные танцы уже назы Открыть/Комментировать

2022-06-02 21:23:08 Из глупого. На днях поспорила с приятельницей по повду того, какие должны быть блины.
У меня – вот такие.

В моей семье их готовили, на мой вкус, хм, неправильно – они не хранились, без холодильника за сутки прокисали и были толстыми, с сырым тестом внутри.

А я методом проб и ошибок научилась делать вот такие.

Не волнуемся, в стопке они становятся мягкими, сохраняя хрустящую корку только по краям.

Тесто просто делается очень жидким. И заварным. Кипяток в него на финальном этапе этсамое.

Боже, как странно в эти времена жить, готовить, есть.

Но, Лен, ты это видишь? А я говорила, что сделаю(: Открыть/Комментировать

2022-06-02 15:58:21 Ой-вэй, какой умный мальчик. А у них младший эксперт есть? А средний? А подготовительный? Открыть/Комментировать

2022-06-01 22:22:36 Поверьте, уж если какую среду я и знаю хорошо, то это нашу колхозную журналистику с её дружбой с горадминистрацией и полутора спонсорами, вечно дырявым бюджетом и звездящими новичками, ебанашками из руководства и дохлоглазыми человеками-функциями из руководства пресс-служб, с которыми приходится иметь дело, потому что ну а хуле, градообразующие предприятия, контракт, договор о, платят, надо, не пизди.

Очень хорошо я знаю, теплокровные мои, плацентарные и хордовые, как провинциальный журналист беден, как мало у него перспектив и как к нему то и дело относятся, как к прислуге, ага – дай, подай, метнись, сделай, да не так, как надо сделай, не знаю как, но не так.

Как провинциальный журналист пьёт и сколько живёт.
Как крепки наши журналистские семьи, особенно когда муж журналистки нихуя не газетчик и не телевизионщик.

И ему чот не по душе все эти дежурства, подрывы в любое время суток, постоянные "милый, мы задерживаемся, приеду поздно, съешьте там что-нибудь, пока, убежала".

И как к молодым журналисткам пристают буквально все, потому что ты со своим блокнотом, камерой и диктофоном на этом загородном корпоративе Усть-Задрипинского Вагонокирпичноплавильнопекарного комбината воспринимаешься подвыпившими "старыми производственниками" как что-то не очень далеко стоящее от девиц, которых они привыкли вызывать в сауну.
Каким небрезгливым, отстранённым, отключившим эмпатию и все сопли-чувства иногда надо быть, чтобы не то что эффективно действовать, а просто минимально справляться.

И не надо мне тут.

Этсамое. Сами вы, ребзя, "журнашлюшки". И мама ваша это же слово, опускаться до, дак уж до конца.

Дикси. Открыть/Комментировать

2022-06-01 22:22:36 2 июня 2019 г., архив.

"Диалоги о деревенской журналистике-2: каменты и личка", блядь.
Лет двенадцать назад первоклассник Мелки с разбегу налетел на меня в коридоре школы и от души приложил головой в грудь.

В левую. На следующий день она-грудь сначала покраснела, потом посинела. Поднялась температура. Бородаты был в отъезде, на учёбе.

В травмпункте мне с брезгливым смешком сказали идти в гинекологию. В женской консультации отказались принимать без справки о прививке от краснухи.

Не, я серьёзно. У меня гнойный мастит, температура под сорок, а мне "если вам совесть позволит, вызывайте скорую, госпитализируйтесь". Ага, а пацана я куда дену? Ему семь, муж уехал, родня за двести километров и не очень рада включаться в мои проблемы.

Короче, я взяла билет в Пермь, записалась по телефону к хирургу в дохера недешёвую платную клинику и да, довезла свою синюю, дёргающую огненной болью грудь до него.

Милый такой дедушок, похож на Айболита из провинциальной театральной постановки – халат, шапочка, бородка клинышком.

Сначала ему стало смешно от того, что у меня болит грудь, а не рука. Он сказал слово "титька" и заржал, как прыщавый подросток.

Медсестра присоединилась. Потом усомнился в том, что со стороны женщины разумно тратить деньги на платных врачей, когда можно просто добиться операции по ОМС, вот он бы не одобрил и на месте моего мужа вмешался.

А потом, при заполнении карты, выяснилось, что я – журналист. Дедушка прорвало. Дедушок сетовал и укорял, возмущался и негодовал.

В это время я лежала у него на столе голая по пояс, моя синяя грудь не принимала анестезию – через прокол всё вытекало обратно, слишком сильный был отёк.

Кода сетующий дедушок делал надрез, было пиздец, как больно.
Айболит ещё стыдил меня, мол, взрослая баба, как ты родила вообще, чего скулишь? Потом, когда вскрыл и увидел, что и сколько там было внутри, кивнул, мол, теперь верю, что тебе больно. Сука.

И всё это время "не люблю я журналистов", "что за профессия – врать за деньги", "не знаю, как вам всем, журналюгам, не стыдно по улицам ходить", "ну и работа – всё переврать и людей запутывать", "кем надо быть, чтобы".

Под конец я не выдержала и спросила, кем надо быть, чтобы выбрать профессию, которая представляет собой братьё в руки ножа и резанье им живых людей.
Не, он не заткнулся, если кому интересно.

Дак вот, вчера.

– Есть журналисты, я их уважаю, а есть журналюги/журнашлюшки, которых нет.
– Большинству всё равно, они пишут, что скажут.
– Журналисты обслуживают власть, ни стыда, ни совести.

– Журналистки все вертихвостки.
– Большинство журналистов – равнодушные безграмотные идиоты, которые заверяют свои статьи в мэрии и пишут, как похорошел город при сергеесемёныче.

– Все порядочные журналисты уже вымерли/спились/уехали.
– Ну вот ты же уволилась, так что я только журналистов ненавижу, а ты уже всё поняла и не журналист.

Чуваки, я так или иначе имею отношение к провинциальной журналистике приблизительно лет с пятнадцати. Четверть века, тоись.

Знали бы вы, каких я видала глыб и зубров. Да, не все они случились хорошими людьми, но охуенными журналистами – были.

Каких лёгких, простых, человечных встречала людей в профессии.
Каких умных. Принципиальных. Да, и беспринципных тоже. Тех, кто когда-то потрепыхался, а потом с циничной ухмылкой ушёл в ремесло: кого сегодня хвалим, против кого дружим, где женим желаемое с действительным, о чём врём и не краснеем? Ок, будет сделано.

Каких образованных и эрудированных. Невероятно талантливых не только на предмет написать текст на десять строк про то, как в детском саду номер пять прошло чаепитие с ветеранами, всем было торжественно, педагогично и со слезами на глазах.

Каких, блядь, разных и непохожих. Охуенных и хуёвых.
И нехуй мне тут рассказывать, какое говно люди моей профессии. Открыть/Комментировать

2022-06-01 21:47:46 Многие мои знакомые женщины однажды обрнаруживали, что годы и годы даром работали на своих уже бывших, хозяйственно поделивших совместно нажитое на "это барахло и вещи, это мне" и "я оставляю тебе самое дорогое – детей".

Ну да, что может быть дороже, чем вырастить человека, ага. Одна побелка, купорос.

Я даже обсуждать не хочу то, сколько стоит половина адекватного прокорма, одевания и обучения целого ребёнка по отношению к типчной сумме ежемесячных алиментных выплат.

Если они выплачиваются вообще. Открыть/Комментировать

2022-06-01 21:47:46 Одна важная деталь, которую зачастую не замечают патриархальные женщины, которых "вдруг" сливает партнёр.

Я это проходила дважды – в девятнадцать-двадцать и двадцать пять.

Дорогой-милый-любимый вдруг принимает позы про "я просто хочу быть один" и "ты меня разочаровала, ты сама всё разрушила".

А патриархальная-ты давно привыкла к тому, что всегда во всём "сама виновата", с младых когтей. С любого места. Тебе родители на пальцах докажут, что любой твой протест и бунт – это эгоизм, прихоть, наглость, необоснованная претензия, глупость, незрелость и капризы.

И ты глотаешь обиду. Ты ищешь причину в себе, ты ловишь его агрессию и обиду, принимаешь её, соглашаешься с ней, виноватишь себя.

А причина проста и вечна: корысть.

Тебя-невесту попытались слить, потому что появилась перспектива заарканить более ресурсную девицу. В моём случае это была старшая сестра приятеля, дочь не последних в городе людей, владелица немаленькой квартиры, налаженного быта и гарантированного достатка.

Тогда меня суетливо слили в ситуации "девочка из большого города переехала в Ебеня, родители её с говном сожрут за разрыв, я это знаю, но какие открываются перспективы, какие возможности, как я хорошо буду жить, если правильно разыграю все карты".

Я тогда не подозревала, где мне. Наивна была и честна до судорожности. Приняла все упрёки в том, что больно горда и не вписываюсь, что разочаровала и разлюблена, что нет мне места, нет прощения, а как я там разрулю... Да мои проблемы. И да, квартиру он у меня со временем выкупит. Может быть. Ну свалила бы я уже, а?

Нет, нет никакой другой женщины, как ты могла подумать, просто хочу быть один.

А через годы после нашего примирения и "принятия обратно" моей повинной квартировладельческой головы всплыло (эмигрировавшие родственники той, более богатой девицы таки рассказали), что старался, что развёл ту даму с мужем, выступал в суде, юлил перед роднёй.

Но был вызван на ковёр её строгим и властным отцом, местным бизнесменом. Мол, мальчик, а как ты собираешься обеспечивать мою дочь? А что она будет с тобой иметь? А ты понимаешь, что мы тебя до нашего имущества и близко не допустим?

Он понял. И принялся наново окучивать ничего не подозревавшую и отчаявшуюся меня, вообразившую, что я сама развалила отношения, поскольку вела себя недопустимо.

Мне было некуда бежать от своей семьи, они меня качественно слили – я под упрёки в диком (там были обвинения в криминале, даже не хочу лишний раз) оказалась в этом областном городке, в этой квартире. И без копейки денег.

Он милостиво "простил" и "вернулся". Много жаловался на то, что "в той семье его не уважали". На коленях выревел ребёнка. И развернулся во все плечи, вспоминать противно.

А через приблизительно пять лет увяз в долгах. В Азии это называют "кредитный лев" – когда в банковских обязательствах увяз так, что самостоятельно не выплыть.

Я на глазах теряла личное имущество, вложенное в общее. Я оставалась одна с ребёнком, отобратием которого шантажировали, но в нём, как оказалось, совершенно в итоге не нуждались.

Он тогда другую ресурсную бабу нашёл: со стабильным доходом, с квартирой, с возможностью целиком и полностью вложить эту женщину в своё будущее. А она была так разведена и так мечтала о пресловутом "женском счастье", что повелась, хотя была заметно старше не только меня (наша разница в возрасте была в его пользу), но и его.

И сделала для него и за него очень-очень многое.

Как мне рассказывали, хм, он и в следующем союзе не был бескорыстен, выгадал переезд в большой город, временную базу, связи и имущество.

Может, и врут. Да только я очень верю. Чувак в своей жизни ни одного бескорыстного жеста в отношениях не сделал, с чего бы начинать?
О чём-то я знаю, ну. Даже годы моей работы в деревенских наших СМИ говорят о том, что мужчины плюс-минус неплохо понимают, где у них "лежбище" и "гнездо".

Где "стоит того, чтобы", а где – нет. Открыть/Комментировать

2022-05-31 22:08:44 Надо зарубить себе на уральском носу крепко всё это помнить. И самой больше таких подруг не водить. А то были прецеденты. Видимо, хорошо, что у меня второй квартиры нету, я бы и не так вляпалась, я ж до сих пор плохо умею в "так, уточка, всё, нахуй". Открыть/Комментировать