2021-02-08 21:11:40
“You must believe me when I tell you that the only person you can be certain of recognizing in a dream is yourself." - как говорила юнгианский аналитик в книге Дэвиса.
Нет у мужчин для себя в мире идей других женщин чем те, что сделаны из мужчин же.
И да, хотя просветление одно для всех, нуминозное одно для всех, экстаз для всех один - едва мы покидаем пространство неделимого и единого, этого слона все начинают разглядывать через свою лупу и со своей стороны.
Для меня как для человека, безусловно тяготеющего к практике, как я внезапно сейчас поняла, не так уж очевидна важность согласования словаря и вообще необходимость создания таких словарей (я говорю про то чем мне лично интересно заниматься а не "вообще") Потому что эти согласования очень похожи на Жижековские блуждания, как они с сотоварищами ищут друг у друга в головах реальную женщину. РАБОТАЕТ оно все равно не так.
С другой стороны, конечно, ужасно устаешь блуждать в мире где все надувные фигурки сделаны из мужского ума. Оно вроде и нормально, но как-то все равно не полностью стыкуется. Вроде и нормально а не нормально. Как говорила товарищ Ушаночка из Бессмертного, - "Когда печаль зажует краешек твоего сердца, это все равно что целый день проходить в платье, надетом задом наперед, когда пуговицы смотрят в лес, а ворот на деревню. Любому другому покажется, что все нормально, да у меня глаз зоркий."
И именно поэтому для меня этот самый Бессмертный вышел таким бальзамом: я не все места умею объяснить и логично объяснить, но чувствую, что да, наконец, оно резонирует, оно работает. И (еще одна попытка объяснить)) - работает в т.ч. потому, что это книга-перевертыш к тому что привычно было читать, когда даже и "женская проза" - она почему-то тоже содержит внутри женщин, сделанных из внутреннего мира мужчин, просто одеты они по-другому.
А тут мне чувствуется что все взаправду, потому что и текст то написан честно - здесь все наоборот. Здесь все мужчины сделаны из женщин. Из женщин, которые хрен знает сколько времени читали те же книги, что и я.
И, хотя Марья говорит " I am a blank paper on which you and your magic wrote a girl... Nothing in me was not made by you." - она говорит это мужчине, который, когда она увидела его впервые, был "как будто я сама его себе связала, если бы вязала не носки для племянника а возлюбленного для себя, и все мечты, надежды и страхи о которых я знала и о которых не знала - все проявилось в этой форме".
И, хотя вроде и кажется что это "пралюбофь", это не про любовь, не с любви все началось и не ей все закончилось. Марья не любовь искала, она искала прикосновения к обнаженному миру. (особенно, кстати, после того, как стала исключена из общности) Ждала его, жаждала - и да, обнаженный мир прикоснулся к ней в той форме, что она сама и сотворила.
И смотрите как интересно, что дальше-то - она попадает в место где все-все живое, и кровь в фонтанах и стены покрыты мехом, и это ли не тот обнаженный, пульсирующий мир, который становится виден юному существу, которое решается сыграть в эту игру уж как умеет.
И она сражается и проходит испытания для того, чтобы стать королевой, у которой и царства-то никакого нет, только война без цели и пощады, которая день ото дня идет все хуже. И она встречает человека - вроде как живого и теплого, у которого есть знак принадлежности к "мы люди, мы группа", и хочет забраться в него и спрятаться внутри.
И потом, в самом конце - она вернулась домой - или не домой? Это ее друзья - женщина похожая на Марью с винтовкой в одном лице, мужчина, стоящий на земле и женщина ничем не похожая на Марью - или не ее друзья? Они живые? А те, которых она помнила - были живы? История продолжается и повторяется, но источник жизни для души - где он, если, как кажется, ничего живого и не осталось?
Вот, мне кажется, про что книга Валенте, и это и как Даррелл говорит, и как Миллер, и как говорят все, кто может говорить: про то, как можно в одно яйцо нашего существования впихнуть и жизнь и смерть, и замесить желток любви, и про то, что из этого яйца вылупится.
59 views18:11
С
