Переходим от ВВП к инфляции. Не секрет, что нынешняя инфляция | Блог Змея
Переходим от ВВП к инфляции.
Не секрет, что нынешняя инфляция в США во многом является следствием пандемии. Локдауны порвали производственные цепочки и впервые за несколько десятилетий обусловили дефицит товаров, а вертолётные деньги, также впервые, достались обычным людям, чьи потребности в материальных благах ранее не были удовлетворены. Важную лепту внесло и повышение цен на энергоносители, и другие коммодитиз.
Но все эти факторы исключительно разовые и в состоянии обеспечить лишь краткосрочный ценовой всплеск, тогда как циклы Кондратьева чётко показывают, что инфляции пора перейти в устойчивую, самоподдерживающуюся стадию. Пандемия может быть триггером, но отнюдь не единичным событием, так что сейчас требуется поразмыслить, какие инфляционные факторы ускользнули от аналитиков.
Логика циклов очень проста. Сильные люди порождают хорошие времена, хорошие времена порождают слабых людей. И так дальше по кругу. Но инфляция не возникает механически. Фундамент для устойчивой фазы закладывался всё время, минувшее с момента последнего инфляционного пика в 80-е годы. Причины же следует поискать в той области экономики, которая обеспечивала прогресс, то есть, в области цифровизации. И этих причин я вижу три.
Во-первых, цифровые компании сформировали новый тип монополии. В отличие от реального сектора, их продукты, как правило, уникальны, а сами компании редко конкурируют на одном поле. По миру десятки производителей автомобилей, однако только одна операционная система для компьютеров и ноутбуков, один глобальный видеохостинг и максимум две социальные сети. В США сразу четыре общенациональных операторов связи, но только один полноценный маркетплейс и один стриминговый сервис.
Нет серьёзных проблем, чтобы сменить марку автомобиля. Он поедет по той же дороге. Однако при этом почти невозможно сменить операционную систему, поскольку именно под неё написаны многие приложения. Трудно сменить маркетплейс, потому что на нём самый большой выбор, и трудно сменить социальную сеть, потому что к ней привязаны все подписчики. Вот так первый успешный всегда становился монополистом, тогда как всем остальным в лучшем случае доставались лишь узкие ниши.
Но самое неприятное, что правительства почти не имеют возможности повлиять на этот процесс. Их традиционные антимонопольные методы устарели. Социальные сети не получается раздробить, как и само общество. Им бесполезно ограничивать вертикальную интеграцию, поскольку это не изменит саму монопольную природу цифровых рынков. И им нельзя зафиксировать цены, ведь наполнение реализуемых ими услуг постоянно меняется.
В результате в списке крупнейших компаний США одни цифровые гиганты. Имеется несколько корпораций из сильно зарегулированных отраслей, таких как здравоохранение и финансы. Есть такие производители, главной заслугой которых является грамотное управление брендом. Всё остальное как вымерло. Цифровые монополии съели всю прибыль страны. Производители из реального сектора деградировали и больше не в состоянии удовлетворить потребности общества.
Продолжение следует.
