200 лет одному из первых истинных певцов Жуткого — Шарлю Бодле | Жуткое

200 лет одному из первых истинных певцов Жуткого — Шарлю Бодлеру, по случаю — мой текст о гении. Жаль, заголовок «Деклассированным элементам» не прошел, но и Бодлер, и Янка Дягилева, и журнал Esquire — это было бы уже слишком.

Несмотря на очевидный трагизм судьбы и весь надрыв, мне Бодлер всегда виделся персонажем немного комичным — особенно в его безудержных стендапах в письмах. Очень он любил шутить про бельгийцев, например, прямо в задорновском стиле «ну тупыыыыыые»:

«Еще два сугубо бельгийских анекдота — чтобы развлечь Вас. Однажды официант в кафе, обслуживая меня, сказал: ”Вы, значит, ходите в церковь, сударь? На Рождество Вас видели в такой-то церкви”. Я ему отвечал: «”Никому не говорите об этом!” Но про себя подумал: ”Об этом будут говорить в Совете министров”. — Два дня спустя я встречаю одного бельгийца, который говорит мне: ”А! Так Вы ходите на мессу! Gott for domn! (всегда одно и то же проклятие, которое я не знаю, как писать). ЧТО ВАМ ДЕЛАТЬ НА МЕССЕ, ЕСЛИ У ВАС НЕТ МОЛИТВОСЛОВА?” Это ЧИСТО бельгийский ход мысли. Они не молятся без молитвослова. Думают только по правилам. Однако в одном бельгиец все-таки грешит против истины — молитвослов ему ни к чему, поскольку написанных молитв он все равно не понимает».

Или вот, например, коллеги-авторы, вам — на случай важных переговоров с редактором:

«Мои статьи, мои несчастные статьи, мои проклятые статьи, которые как будто сами расширяются под моей рукой, требуют еще нескольких дней работы, и я не могу встать из-за стола, боясь еще дольше оттянуть благословенный миг, когда я освобожусь от этой заботы и, в особенности, когда получу кругленькую сумму».

А в 1854 году Шарль Бодлер в письме Ипполиту Тиссерану изложил набросок пьесы в жанре настоящей трукрайм достоевщины с вариантами названий «Пьяница», «Колодец», «Пьянство», «Пирушка» и «Кривая зла». По сюжету главный герой, распиловщик (не бюджета) по профессии, мечтает о большем — и поэтому пьет. В помутненном рассудке он задумывает убить жену: просит ее пройти по тропинке и по-библейски сорвать яблоко, чтобы та по пути споткнулась и упала в колодец. Так в действительности и происходит, однако жена не умирает, поэтому распиловщик закидывает несчастную грудой камней сверху. Окрыленный мыслью о собственной свободе, он пьет еще больше — и в итоге превращается в безумца, то и дело повторяющего мантру «Я свободен, я свободен», пока не рассказывает о своем преступлении полицейскому. История, кстати, потом была частично реализована в стихотворении «Вино убийцы» из «Цветов зла».

Балагур-Бодлер считал, что этот сюжет сделает не что иное, как обнажит комические (!) инстинкты народа.