2022-05-09 19:51:51
Война продырявила Мишку насквозь. Осколок прошёл между рёбер, коснулся сердца, и, выходя, раздробил левую руку. В руке что-то испортилось: в локте она не разгибалась, а при ходьбе смешно болталась в разные стороны.
Мишка вернулся в колхоз работать фельдисполнителем. Попросту говоря нарочным. Он бегал, маша на ходу больной рукой, в село, куда был проведён телефон, получал переписанные от руки телефонограммы и разносил в деревни.
Фельдисполнителям платили не трудоднями, а живыми рублями, на которые можно было покупать что угодно – хоть белый хлеб. Но Мишке никто не завидовал, потому что у него было золотое сердце. Война сделала его ещё чувствительнее к чужим несчастьям. Он говорил, что много всего передумал в госпитале, и что-то в нем от раздумий переменилось.
Он отоваривал получку в лавке, куда обычных колхозниц (тех, что работали за трудодни) не пускали, а потом раздавал продукты соседкам.
-Зачем? - удивлялись они.
-Больно мне ваших детишек жалко - отвечал Мишка, у которого своих детей не было.
Бабы любили его до обожания. Не плотски - у Мишки была жена Настя - а от души. Жалели за то, что был таким добрым, жалели покалеченную руку, жалели его бездетность. Жалея его, жалели самих себя - он был единственным вернувшимся с войны мужиком.
Как-то весной бабы пахали поле у реки под деревней. Было ветрено и безоблачно, и, если не знать, что где-то тянулась война, очень покойно. Лошади неспешно ворочали плугом землю, бабы шли им вслед и думали бабские думы. Одни надеялись и ждали, другие больше не ждали, но все равно надеялись. Хоть бы и только на то, что все когда-нибудь кончится. Не будет похоронок, трудодней, безжалостных норм выработки, лесоповала, голодных детей, лепешек из клевера и мякины. А будет даже не сытость – внезапной сытости народ не поймет – пускай будут мир и хлеб.
Внезапно все увидели Мишку, который размахивая рукой, бежал по дороге с горы с почтовой торбой на здоровом плече. Его фельдисполнительская бляха блестела на солнце. Он бежал и что-то кричал, но ветер относил слова в сторону, и бабы не могли разобрать, что стряслось.
Ещё одна похоронка? Пожар? Прислали нового председателя?
Тем временем Мишка добежал и бабы увидели, что он плачет и не может сказать ни слова. Они не на шутку испугались.
-Что с тобой, Мишенька? – спросили они.
Но нарочный только рыдал. И бабы начали реветь вслед за ним. От испуга, от жалости, из солидарности. Одна за другой, все поддались чувству общей, но пока не известной беды.
Целый колхоз стоял и рыдал посреди наполовину вспаханного поля.
И только когда они вдоволь наплакались, когда начали подсыхать слезы, Мишка все объяснил:
-Бабоньки! Распрягайте коней! - выпалил он и нелепо махнул перебитой рукой. - Война кончилась!
__
Давно уже нету Мишки, нету тех баб и даже людей, которые помнили Мишку и рассказали эту историю тоже нету.
Есть только имена на обелисках в зарастающих тайгой деревнях, к которым никто никогда не приходит.
И мы снова плачем и ждем.
Андрей Павличенков.
#чухлома #кострома #великороссы
12.4K viewsedited 16:51
Р
