Иногда я играю в довольно веселую игру — пытаюсь понять, как р | За четыре моря

Иногда я играю в довольно веселую игру — пытаюсь понять, как работает мышление у людей, которых считаю дураками или сволочью.

Самое простое — понять чужие аргументы, построенные в общей для вас системе ценностей. Тут достаточно сделать две вещи: проанализировать лучшую, а не худшую версию логики «противника» и предположить, что некоторые посылки, которые кажутся вам ложными, на самом деле правдивы.

Я до сих пор хорошо помню, как впервые осмыслил роулзовский аргумент о справедливом обществе, тогда еще с презрением относясь к левым идеологиям. Основа аргумента — заявление, что (1) наши способности по большей части определены случайностью. Я долгое время считал эту предпосылку ложной, но когда допустил ее истинность, увидел, что дальнейшая логическая цепочка кажется почти безупречной. (2) Учитывая случайность, справедливо ли определять, как должно быть устроено идеальное общество, за «вуалью неведения», не зная, кем ты родишься — ни пола, ни социального класса, ни уровня интеллекта? Абсолютно. (3) Предпочли бы ли мы тогда общество, где неравенство существует только тогда, когда помогает наиболее угнетенным? Похоже, что да. «Черт возьми, я понял, как мыслят леваки», — подумал тогда я, ну а позже и сам стал таким.

Этот подход работает и с более сомнительными идеологиями. Например, часть аргументации инцелов строится на логике, удивительно напоминающей построения феминисток или сторонников Critical Race Theory. Умеренная версия «инцеловского» аргумента про «монополию на секс» выглядит так: (1) Женщины определяют, с кем заниматься сексом (2) Мужчины, которых природа не одарила красотой, лишаются секса, что несправедливо и делает их несчастными (3) Предпочтения женщин можно скорректировать общественными стандартами, чтобы доступ к сексу распределялся более равномерно, а часть мужчин перестали угнетать. Тезисы (1) и (3) выглядят сомнительно, но если допустить, что есть люди, верящие в их истинность, то логическая цепочка не выглядит фундаментально ошибочной.

Следующий этап — принять ценности, отличные от тех, что вы разделяете. Мой любимый пример — «Доктрина фашизма» Муссолини и Джентиле — здесь счастье индивидов и их права вообще не являются ценностью, важно лишь благо независимой сущности — государства. Чтобы понять, как люди верят в другие ценности, нужна уже не логика, а правильный настрой. Мне, например, помогает чтение текстов художников — скажем, «Манифест футуризма» Маринетти приводит меня в настроение, в котором я верю в абсолютную ценность красоты — понятия совершенно абстрактного и неутилитарного. Если после этого взяться за Муссолини, становится легче поверить, что можно пожертвовать чувствами людей ради блага абстрактного государства.

Наконец, самое сложное — принять модели мышления, которые вообще не основаны на логике. Вот отрывок из дискуссии, где верующий утверждает: нет такого факта, который убедил бы его отказаться от веры в бога. Кажется, это форменный идиотизм — разве не очевидно, что ваши представления о мире должны обновляться на основе фактов?

Обычно для того, чтобы примерить на себя такие модели мышления, люди пьют аяуаску с шаманами или открывают для себя «двери восприятия» с помощью мескалина. До этого этапа я пока не дошел, но думаю, что есть один факт, который каждый из нас принимает на веру — существование нашего сознания (или, как говорят философы, «квалиа»). Какие факты убедят вас в том, что вы – философский зомби, который ведет себя как человек, но ничего не ощущает? Когда вы поверите, что вы – машина, у которой нет мыслей? Думаю, таких фактов не существует, хотя и доказать обратное невозможно (доказательства существования сознания есть только в вашем сознании – а это крайне сомнительный способ построить аргумент). Если попытаться отрефлексировать, что вы чувствуете, когда говорите «я знаю, что я существую», то можно понять, что чувствуют верующие люди, когда говорят «я знаю, что существует Бог» – это просто ощущение, «встроенное» в сознание, отказаться от которого невозможно. Мне эта аналогия помогла стать немного толерантнее к верующим.