- Ничего, - сказал ветеринар, накидывая пальто в передней. - О | «Размышлизмы» Ермека Турсунова

- Ничего, - сказал ветеринар, накидывая пальто в передней. - Он поправится. Давайте ему по рецепту.
И ушел.
Через пару дней Спартак действительно повеселел. Стал вылезать из своего загончика, нормально есть и снова шататься по дому за Вовкой. Спал у его кровати.
И тут наступила настоящая большая весна.
Спартак переехал к своей матери, в сарай. В загончике он уже не помещался. Но по-прежнему большую часть времени проводил с Вовкой. Они стали частенько уходить в сторону гор. Там, у подножий, вовсю уже зеленела трава вперемежку с подснежниками и Спартак в охотку пасся на оттаявших лужайках под высокие трели жаворонка. Наевшись, устало валился у корней карагача. Вовка расстилал толстую накидку и устраивался рядом. Клал голову на мягкий спартаковский живот. Так они и засыпали. Спартак иногда вздрагивал и в полусне тянулся к Вовке лизать руку. Это его успокаивало. Видимо, ему часто снились кошмары...
После майских праздников, – Вовка это хорошо запомнил, – появились какие-то люди. Не местные. Их было двое: мужчина и женщина. Они приехали на грузовике.
Мужчина отозвал отца в сторонку и вполголоса о чем-то стал говорить. В конце вытащил из кармана какую-то металлическую пуговку и показал. Мартин повертел в руках железку, пожал плечами и повел гостей в сарай. Корова, как только увидела женщину, протяжно замычала и замотала головой. Узнала.
- Анька-а!- воскликнула женщина и бросилась к буренке.
Мартин подошел вплотную к корове и приложил метку к ее уху. Они оказались одинаковыми.
Грузовик загнали во двор, опустили задний борт и корову по узкому помосту затащили в кузов. Хотели затолкать туда и Спартака, но теленок вырвался, отбежал и спрятался за вовкиной спиной.
- Па! - вытаращился Вовка на отца. - А чего они?
- Это их корова, сынок, - вздохнул Мартин. - Они за ней приехали.
- А Спартак?
- И Спартак тоже... ихний.
У Вовки выступили из глаз слезы.
- Он – мой! - закричал он в отчаянии. - Не отдам!
- Ну что ты, сынок, - вступилась Ильза, прижимая к себе сына. - Мы тебе другого купим.
- Не нужен мне другой! - вырвался Вовка и заплакал в голос. Вцепился в Спартака.
Мартин взял сына за руку и повел за собой. Они ушли за сарай, чтоб никто не видел и там Мартин, опустившись перед Вовкой, ровным и спокойным голосом стал говорить.
- Послушай, сына. Спартак еще маленький. Он еще теленок, понимаешь? Он без матери пропадет. Вот ты, например. Ты же наш дом без мамки не представляешь? Так? Вот как ты без мамки проживешь, скажи? Ты же не сможешь, так ведь? И я не смогу. И никто не сможет. Вот и Спартак тоже. Поэтому, если ты его любишь, ты его отпусти с его мамкой.
Вовка перестал всхлипывать. Серьезный тон отца заставил его на секунду задуматься. До него стал доходить тайный смысл всего мироздания. Всей этой огромной, неохватной жизни на земле. И что его удивило – все объяснилось в одно мгновенье. Причем так легко и просто. Выходило, что отец кругом прав. Если ты кого-то любишь, то ты не станешь причинять ему боль. Не захочешь, чтобы он страдал и мучился. Наоборот, ты захочешь, чтобы ему было хорошо. Чтобы ему было тепло и уютно. А для этого нужны родные и близкие. Ну и дом, конечно, чтобы в нем жить с ними. И сад. И яблоки в мокрой траве. И горы вдали. И конфеты можно. “Белочка”...
И как без мамки, действительно? Без мамки, пожалуй, никак. Без мамки никто не сможет. Даже самый сильный...
И Вовка перестал плакать. Он вытер слезы и поднял голову. В глазах его отразилась безысходность. Нет, неправильно. Не безысходность, а – решимость. Вовка всё понял. Оказывается, на свете все держится на любви. И служит и подчиняется ей. Она – сильнее всех.
И больнее...
Отец с сыном вернулись во двор. Вовка подбежал к Спартаку, крепко его обнял и замер. Взрослые молча стояли в сторонке и ждали, пока дети попрощаются.
Потом Спартака подняли в кузов и закрыли за ним борт. Мотор загудел, машина двинулась, проехала несколько метров. И тут Спартак замычал неожиданно высоким голосом:
- Ма-а-а!
Вовка замахал руками в ответ:
- Спарта-а-а!...