В 2009 году я пошёл служить в армию. Тогда это происходило б | Приливы,отливы и ОКР
В 2009 году я пошёл служить в армию. Тогда это происходило быстро, так как в был сильный недобор и всех кто вылетал из ВУЗов , по своей вине или нет , вскоре подписывали свои повестки «с вещами». Так и я после 1 курса из-за отозванной аккредитации университета. В моём случае - 3 дня. Один день на мед.комиссию и 2 на слезливо-кроватные прогулки со своей девушкой.
После 4 месяцев службы у меня случился первый «отлив». «Отливом» я называю свою рекуррентную депрессию. Я тогда не знал , что это вообще такое и что это вообще за состояние. Просто в один день ты просыпаешься в жуткой тревоге и апатии. Будто накрыт чёрной простыней от которой зуд в груди. «Отлив» происходит не сразу, но когда он наступает не успеваешь оглянуться как находишься в самой низкой точке, когда нет ни желания, ни сил восстанавливать свои привычные сентиментальности. В психо-неврологическом диспансере я оказался спустя 5 дней бессонницы. Да, в армии все происходит быстро. От исполнения приказов , до направления в такое место.
«Соколовка» (так ее называют пациенты и местные) - «магическое» место. Со своей романтикой прогулок по длинным коридорам и попутчиками , которые имеют свои тяжёлые судьбы и туманы в голове. Каждый уникален на столько ,на сколько позволяют побочки галоперидола и амитриптилина. Одним из таких попутчиков был Семён. Молодой парень из Тамбовской области. Общительный и подозрительно осведомлённый во всем о чём бы речь у нас не заходила. Дискомфорта в общении с ним не было и даже наоборот. Однажды мы пошли в очередное «путешествие» , которое всегда брало начало у большой двери в отделение , где было всегда темно из-за перегоревшей месяц назад лампочки и заканчивали у стола дежурных санитаров , которые постоянно курили, периодически заглядывая в наблюдательную палату с безразличным взглядом. Я не помню о чем мы говорили , но это было очень забавно. Семён был очень красноречив и вёл себя как настоящий аристократ и даже немного переигрывал в своём жестикулировании. А после обеда , я увидел его лежащим в наблюдательной палате, связанным вязками))) Когла мы встретились взглядами, то начали смеяться как ненормальные - да!да! именно «как» , потому что в таких заведениях пациентов и врачей смело можно менять местами в большинстве случаев. Я зашёл к нему в палату и сел на край кровати. Продолжая смеяться с отдышкой, он сказал: « Ну вот видишь) Начались голоса) Просили идти и бить стекло. Так что сегодня уже мы с тобой не поговорим , я буду «общаться» с ними))).» После этого мы ещё сильнее стали смеяться, да на столько , что санитары стали поглядывать на меня. Пожав его привязанную руку , я ушёл в отличном настроении) Давно я так не смеялся в то время. Наверное один самый приятных и смешных моментов того периода , которому я очень благодарен. Абсолютно не жалею , что так сложилось, и я оказался там и был знаком со всеми этими людьми. Плохих пациентов не бывает , есть непроверенные врачи. Кстати о Семёне. В тот день у него не получилось «поговорить с голосами». Ему дали лошадиную дозу галоперидола. Он спал и бродил «в тумане» пару дней.
