Грузинский блокнот | Татьяна Вольтская

Грузинский блокнот #Вольтская_Грузинский_блокнот
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМВОЛЬТСКОЙ ТАТЬЯНОЙ АНАТОЛЬЕВНОЙ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВОЛЬТСКОЙ ТАТЬЯНЫ АНАТОЛЬЕВНЫ 18 +
* * * *
Те несколько десятков слов, которые я уже знаю по-грузински, пока еще лежат неподвижной кучкой на дне сознания, и только некоторые время от времени подают признаки жизни. Идешь по улице – и это уже не улица, а куча, и Лондонский сад – Лондон бари, и в пекарне на углу можно гордо попросить не два серых лаваша, а ори рухи пури, и даже на Дезертирке усилием воли уточнить, сколько тебе надо кислой капусты – кило нахэвари, полтора кило, вот именно, чего мелочиться-то.
Вот дерево стоит – хэ, прекрасно, но какое оно, платан или акация – это пока недостижимо. Комплекс Адама, желающего наречь имена всему и сразу, разрастается во мне и кажется неутолимым: чем больше слов я знаю, тем больше остается неизвестных – горизонт расширяется, открывая все новые подробности неназванного. Интересно, Адам ходил по раю и называл все, что видел, на иврите – чтобы затем его потомки переводили по мере надобности, выходя на историческую сцену, или в раю, как в парке “Зарядье”, сразу было устроено много уголков, в которых камни, деревья, птиц и зверей надо было называть по-разному – по-грузински, по-армянски, по-русски?
Как бы то ни было, солнце – мзэ – скатывается вниз по Мтацминде, маленькая корона с длинными рваными зубцами судорожно цепляется за пологий склон и проваливается вниз. На ее месте повисает легкий марлевый месяц – мтвари, как будто сотворенный из ничего, серые чешуйки крыш вдоль реки постепенно меркнут, я вхожу в свою стену и закрываю дверь. Я дома – сахлши.
* * * *
Странное ощущение – вокруг звучит грузинская речь, пестреет белье в итальянских двориках, над головой нависают пузатые резные балконы, а мы, уехавшие и не уехавшие, продолжаем выяснять отношения, как будто не выходили из дома. Иногда мне кажется, что это просто репетиция – наверное, вот так насельники ада сварливо меряются грехами: а ты вот такую фразу сказал, ты виноватее – не смеши мои тапочки, сам-то что говорил, напомнить? Не уехал – значит, ты последняя тварь, уехал – опять же тварь, потому что уехал позже, чем надо. Если уехал – как ты можешь судить о том, что там, внутри, если не уехал – все равно не имеешь права голоса, потому что сдался и не свергаешь дракона. Посмел пожалеть убитых – гадина, они же пришли на чужую землю убивать, грабить и насиловать (а кто спорит?), а то, что их самих для начала ограбили и изнасиловали во всех смыслах, а теперь еще и убили – кого это волнует. Посмел предположить, что твой народ – не только убийца, но и жертва тоже – ну, тут вообще святых выноси. Это и есть ад. И он еще долго будет кипеть и бурлить, выжигая души – в месте с войной, выжигающей города.
Слабый огонек надежды мечется по этому пепелищу, натыкаясь на стены, попадая в тупики. Один из таких тупиков кажется мне особенно унизительным – надежда на смерть Путина. Как будто весь мир может зависеть от биологической оболочки мелкого беса – лучше запретить себе думать об этом. Все-таки смерть Гитлера была следствием, а не причиной падения рейха.
* * * *