Для понимания соотношения библейского рассказа и исторических | Учебник Холмогорова. Дневник проекта
Для понимания соотношения библейского рассказа и исторических фактов показателен следующий пример. В книге Бытия рассказано о том как Авраам и Лот разбили в битве при Сиддиме царя Элама Кедорлаомера и подчиненных ему царей, включая Амрафела, царя Сеннара.
На протяжении почти двух с половиной тысячелетий те, кто изучал книгу Бытия, ничего не знали об Эламе, ничего не знали о Сеннаре (Шумере), ничего не знали о том, что среди правителей Элама был не один персонаж с именем начинавшимся с «Кудур» или «Кутир». Никто не знал о великом вавилонском царе Хаммурапи (чье имя легко могло превратиться в Амрафел), считавшемся именно царем Сеннара/Шумера и о том, что он долгие годы своего правления был вассалом эламского царя и вполне мог сопровождать его как союзник в походе того в будущую Палестину.
Великие открытия в древневосточной археологии XIX века сделали для нас очевидным, что за библейским рассказом стояли не выдумки, а достаточно точное представление о политической ситуации на Ближнем Востоке в первой трети II тысячелетия до нашей эры. Раньше исследователи-атеисты заявляли, что никакого Элама, Сеннара, Амрафела не было, это все нелепые выдумки невежественных составителей еврейских книг. Теперь уже исследователи-атеисты пытаются утверждать, что Амрафел не тождествен Хаммурапи и книга Бытия ничего не знает о Сеннаре/Шумере и Эламе, хотя она знала об этих исторических фактах раньше, чем они.
На этом примере мы можем понять каково приблизительное соотношение исторического и буквального и символического в Пятикнижии. Библия рассказывает ту историю, которая важна для спасения. Но в её задачу не входит рассказать всю историю, которая может быть установлена научными методами. Для нее Хаммурапи-Амрафел проходной персонаж в истории Авраама, а Элам – далекое, хотя и известное царство. Главное, в связи с чем понадобился в писании рассказ о битве Авраама и Лота с Кедорлаомером и Амрафелом, - это рассказ о встрече с Мелхисидеком царем Салимским, который благословил Авраама хлебом и вином. И этот рассказ имеет прежде всего глубокий мистический смысл, имеющий отношение к христианскому пониманию спасения.
С точки же зрения истории Древнего Востока Авраам, если его хватает совести не объявлять выдумкой, это периферийный персонаж в истории Хаммурапи, эламских царей и борьбы за гегемонию в Междуречье в эпоху после падения царства III династии Ура.
Нельзя исключать, что последующие столетия развития истории науки нарисуют перед нами картину первых тысячелетий человеческой истории, в которой Адам и Ева, Каин и Авель, Ной, Сим, Хам и Иафет, Нимрод окажутся такими же «персонажами на периферии», которая, однако, имеет принципиальное значение для истории спасения.
В конечном счете, разве не таким же «периферийным персонажем» окажется для «научной» истории Римской Империи бродячий проповедник в далекой и неспокойной Иудее, распятый местными властями при одобрении префекта Понтия Пилата. Однако для очей веры этот проповедник – Сам Сын Божий, воплотившееся Второе Лицо Святой Троицы и Спаситель Мира Иисус Христос.
У Нового Завета нет противоречий с историческими фактами. Но нарисовать картину истории Римской Империи используя в качестве источника только Новый Завет - невозможно. Точнее, это будет крайне бедная картина, поскольку авторы новозаветных книг ставили себе задачи далекие от изложения истории Рима. То же и с ветхозаветными - исторические факты в них не универсальны, а нацелены на историю спасения, историю ветхозаветной Церкви.
Опираясь на эти примеры соотношения Библии и истории мы можем предположить, что библейский рассказ исторически достоверен, однако он представляет собой выхваченную узким лучом часть картины, необходимую для нашего назидания ко спасению. Везде, где позднейшая наука исторически проверяла Библию, её рассказ в общих чертах подтверждался (а главное – Библия знала о тех событиях и феноменах, о которых ни античная, ни современная историография до XIX века не знали). Но везде он оказывался частью более широкой и общей с научной точки зрения истории, так как сосредотачивался на истории спасения.
