Свет не горит Ни в одном окне, выбиты все фонари На моем райо | Tuesday Party

Свет не горит
Ни в одном окне, выбиты все фонари
На моем районе осень гуляет, и я один на один
Кому-то я все, что было внутри, без остатка вчера подарил
И есть повод
Сделать это снова

На первом курсе мне нравился мальчик. Я ему тоже. Мы учились в одной группе, общались, вместе сидели на парах и как-то вот завертелось, закружилось.

У нас не было денег, кроме тех жалких 1370₽, что платили всем первокурсникам в качестве стипендии.

У меня по понятным капиталистическим убеждениям моих родителей (вот работать пойдёшь — будут деньги), а у него — потому что у студента из рабочего посёлка в Мордовии денег априори быть не могло.

Мы гуляли по парку Горького и Манежной площади, обнимались на парах и долго, но крайне трогательно прощались на Казанском вокзале, когда он уезжал на выходные домой.

Это были непривычные для меня отношения. Я же мааасквичка, я уже тогда, будучи еще не видавшей жизни соплёй, была, скажем прямо так (прости меня, мой вежливый читатель) ахуевшей. Именно так, через «а».

Я привыкла к ресторанам и цветам.
Он привык к бутылке вискаря (не виски, это трудно было назвать словом «виски») во внутреннем кармане осенней куртки и посиделкам на лавочке.

Я открывала для себя мир посиделок во дворах.
Он открывал для себя мир пренебрежительного цыкания в ответ на «пойдём после пар пива выпьем?»

Он подсадил меня на, прости господи, русский рэп.
Я подсадила его на написание мною за него лабораторных работ.

У него был забавный кусок седых волос на темечке.
У меня было совершенно незабавное вечно недовольное лицо.

Закончилось все достаточно сумбурно: мы друг другу надоели, ещё полгода пытались играть в какие-то взрослые отношения бывших, а потом он познакомился с лучшей подругой нашей одногруппницы. И там тоже закрутилось, завертелось.

Я бесилась, а потом меня увлек кто-то другой и я забила.
А он по моим последним данным до сих пор с ней. Хотя она тоже мааассквичка. И тоже, как мне казалось, с вечно недовольным лицом. Но, видать, ее недовольное (и достаточно милое) лицо оказалось чуточку посговорчивее моего.
И у них все хорошо.

И у нас все хорошо. Я поздравляю каждый год его с днём рождения. Он меня иногда тоже. Все путём, все в порядке.

И я совершенно не скучаю по нему. Но я иногда жутко скучаю по тем отношениям.
Я же маааассквичка. Я же с вечно недовольным лицом. И мне уже совсем не 17.
Мне уже 24. И снова все как прежде: рестораны и цветы.

А вот вискаря во внутреннем кармане осенней куртки нет.
И «пойдём пива после пар выпьем?» тоже нет.
И долгих, но крайне трогательных прощаний нет. Ни на Казанском, ни на каком либо другом вокзале


Проще надо быть. Проще