Прелюдией к одной из самых странных ночей в истории Белого дом | Хроники тоталитарного времени
Прелюдией к одной из самых странных ночей в истории Белого дома послужила речь Ричарда Никсона 30 апреля 1970 года. Президент объявил, что вдобавок к продолжающейся войне во Вьетнаме армия США «проведет операцию» в Камбодже.
Никсон призвал граждан отнестись к его решению с пониманием, хотя почти не сомневался, что его увещевания не окажут никакого эффекта на активистов, бурно протестовавших против действий США на другом континенте. Особенно масштабные акции устраивали студенты – они отреагировали первыми и на этот раз. Противостояние между молодыми бунтарями и силовыми структурами достигло кульминации 4 мая в Кентском университете. Бойцы Нацгвардии выпустили слезоточивый газ и с винтовками наперевес двинулись «успокаивать» протестующих, которые никому не угрожали и ни на кого не нападали.
Спустя 24 минуты гвардейцы открыли огонь по студентам. Четыре человека погибли, еще девять получили ранения. Одному пуля попала в позвоночник, вызвав паралич ниже пояса.
«Он очень обеспокоен, – отметил реакцию президента глава администрации Гарри Роббинс Холдеман в дневнике. – Боится, что к этому привело его решение. Надеемся, что стрельбу спровоцировали протестующие, но пока никаких доказательств нет».
После расстрела студентов волна протестов, маршей и забастовок прокатилась по стране. Она затронула колледжи, университеты и даже школы. Вечером, в пятницу 8 мая, Никсон дал очередную пресс-конференцию, на которой выглядел привычно уверенным и непоколебимым. Однако последующие события показали, что президент чувствовал себя совсем по-другому.
Около пяти утра 9 мая юрист Белого дома Джон Эрлихман позвонил Холдеману и сообщил, что президент общается со студентами у Мемориала Линкольну. Оказалось, что после окончания конференции Никсон не смог уснуть. Между 10 вечера и 3:30 утра он совершил 50 звонков руководителям разных ведомств, после чего разбудил камердинера и спросил, не хочет ли тот горячего шоколада. Слуга ответил отрицательно. Тогда Никсон предложил прокатиться к Мемориалу Линкольна. Отказываться показалось неуместно. Примерно через час они – к ужасу растерянных охранников – сели в машину и отправились к пункту назначения.
Несмотря на ранний час, протестующие уже собрались у памятника. Никсон неожиданно подошел к заспанным активистам, завел разговор и расстроился, что они не смотрели его обращение.
«Я надеялся, что их ненависть к войне не перерастет в ненависть ко всей системе и нашей стране, – вспоминал президент. – Я сказал: «Вы, наверное, думаете, что я мерзавец. Но я отлично представляю, что вы чувствуете».
Протестующие рассказали другую историю: Никсон упомянул войну, но быстро перескочил на другие темы, начал расспрашивать их об учебе и жизни. Впрочем, даже студенты признавали тревогу президента: размышления о войне подтолкнули его к дискуссии с идеологическими противниками при столь необычных обстоятельствах.
После Мемориала Линкольну президент не сразу вернулся в Белый дом. Сначала он провел камердинеру экскурсию по Капитолию, позавтракал в отеле, прокатился к Зданию Эйзенхауэра и поприветствовал базировавшихся там солдат. Остаток дня он занимался разбором документов, звонками и встречами – чем угодно, кроме сна.
Кажется, с 8 по 9 мая Ричард Никсон переживал удивительный момент – слабости, угрызений совести, сомнений, метаний. Затем все пришло в норму. Спустя пять недель после стрельбы в Кенте президент сформировал специальную комиссию и постановил исследовать природу студенческих беспорядков. В сентябре 1970-го комиссия заключила, что бойцы Нацгвардии действовали неоправданно жестоко.
Никсон сформулировал ответ на 3600 слов. Его основные идеи сводились к тому, что высшее образование подстрекает учащихся к анархизму, а среди студентов царит распущенность. Президент не стал подробно останавливаться на трагедии в Огайо и не санкционировал разбирательство на федеральном уровне. Гвардейцы так и не были осуждены. По итогам гражданского иска они выразили сожаление, а штат выплатил пострадавшим компенсацию в 675 тысяч долларов.
