Получи случайную криптовалюту за регистрацию!

Вечером 20 декабря 1973 года испанское правительство подтверди | Хроники тоталитарного времени

Вечером 20 декабря 1973 года испанское правительство подтвердило слухи, которые появились еще с утра: 69-летний адмирал Луис Карреро Бланко, верный соратник и преемник диктатора Франсиско Франко, погиб в результате террористической атаки. Баскские радикалы-сепаратисты из движения ЭТА сначала рассчитывали похитить Бланко и выменять его на 150 политзаключенных, но, узнав, что Франко назначил влиятельного сторонника новым председателем правительства, сменили план.

Участники покушения пять месяцев рыли тоннель под арендованной квартирой на улице, по которой часто ездил премьер-министр. Когда тоннель достиг проезжей части, террористы заложили под нее бомбу. Утром 20 декабря автомобиль, в котором ехали сам Бланко, сопровождавший его полицейский и шофер, поравнялся с отметкой, которую баски оставили на здании, расположенным параллельно дороге. Один террорист подал сигнал, другой активировал взрывное устройство.

Прогремел взрыв – настолько сильный, что машина поднялась в воздух, перелетала через пятиэтажное здание и приземлилась на веранде с другой стороны. Пассажиры скончались от полученных ран.

«Бланко больше чем кто-либо символизировал франкизм в чистом виде», – объявил журналистам представитель ЭТА.

Формально Бланко предстояло обеспечить переход к демократии после Франко, когда должность главы государства занял бы представитель королевской семьи Хуан Карлос. В действительности Бланко оставался представителем того же порядка, что и каудильо: с 1951-го он курировал работу спецслужб, занимавшихся отловом инакомыслящих, продвигал более открытую экономическую политику, но следил за ограничением гражданских свобод и насаждал контроль за населением.

Многие исследователи сходятся во мнении, что убийство Бланко нанесло едва ли не более мощный удар по режиму, чем смерть самого каудильо два года спустя, и ускорило переход к демократии, который иначе затянулся бы на десятилетия или вовсе не состоялся. Возглавивший правительство Карлос Наварро не сумел объединить фракции франкистов, успокоить население и грамотно отреагировать на падение дружественных режимов в Португалии и Греции. В 1976-м Наварро сменил сторонник реформ Адольфо Суарес, который при поддержке короля сдержал франкистов и изменил политическое устройство в стране.

С одной стороны, убийство Бланко так и тянет назвать подвигом – как, например, покушение на Рейнхарда Гейдриха. С другой – деятельность ЭТА наглядно показала, что партизанский террор в качестве метода борьбы с террором государственным неизменно провоцирует новое насилие и приводит к невинным жертвам. Спустя 14 лет после убийства Бланко, добивавшиеся предоставления Стране Басков независимости радикалы атаковали казармы Гражданской гвардии. Из 11 жертв шестеро оказались детьми. В том же году взрыв в магазине в Барселоне унес жизни 21 человека.

Убийство Бланко – инцидент, в котором злодей оказался жертвой, а героев трудно назвать героями. В демократическом обществе осуждается любое насилие, но часто такое общество формируется именно благодаря насилию – и далеко не всегда ясно, как оценивать подобные парадоксы. Иногда разобраться не получается спустя десятилетия. Например, в 2016-м суд приговорил к году заключения девушку, которая в серии твитов одобрительно высказалась об убийстве франкиста и смеялась над обстоятельствами его гибели. В защиту осужденной выступили даже потомки Бланко, которые посчитали наказание за неудачные шутки слишком жестким.

В идеальном мире франкисты не репрессировали бы оппонентов, а сепаратисты не убивали франкистов – последних судили бы и приговаривали к заслуженному наказанию. В реальном мире кажется, что каждому нужно решить, какое насилие одобрять, а какое осуждать. Радикальный отказ от любого насилия тоже нельзя назвать идеальным выбором – ведь порой одно убийство способно остановить тысячи других. Одно можно утверждать наверняка – вина за то, что обычным людям приходится решать, какой террор «правильнее», прежде всего лежит на тех режимах, которые цинично оправдывают и легитимизируют свою агрессию.