Журналист New York Times поехал в Кению и несколько недель смо | я просто текст
Журналист New York Times поехал в Кению и несколько недель смотрел, как пасутся два последних северных белых носорога на планете
Собственно, этим заголовком текст почти исчерпывается; пересказывать там считай что и нечего. Впрочем, сначала нужно обозначить, в чем сыр-бор. Северный белый носорог — крупнейший вид носорогов на Земле. Точнее, был таковым, потому что скоро они вымрут, и крупнейшим видом станут их южные родственники — южные белые носороги. Северный белый носорог никакой не белый, а обычного серого носорожьего цвета; название — результат дурацкого превращения голландского в английский (а также, соответственно, след колониальной политики). Браконьеры убивали северных белых носорогов, чтобы добыть их рога и всякое другое; в итоге пару десятилетий назад выяснилось, что в среде естественного обитания в Африке их не осталось вовсе, да и в неволе — всего несколько. В отчаянной попытке спасти вид в кенийский заповедник в 2009 году привезли четырех особей — самцов Судана и Суни и самок Нажин и Фату (друг другу они мать и дочь, а Судану — дочь и внучка; по всей видимости, инцест среди носорогов проблемой не считается).
Ничего не получилось. Суни умер вскоре; Судан — в 2018 году, когда стал мировой знаменитостью: разумеется, мало какое СМИ могло отказать себе в заголовке «Умер последний самец белого северного носорога на Земле». Остались две самки — они живут там же, в кенийской резервации, под круглосуточной охраной и опекой: резонно предположить, что найдется немало людей, готовых заплатить бешеные деньги, например, за рог Нажин и Фату, а значит, и людей, которые готовы удовлетворить этот спрос. Когда Нажин и Фату умрут, северных белых носорогов, которые существовали на планете десятки тысяч лет, не останется вовсе. Хотя есть надежда на суррогатное материнство: у самок уже извлекли яйцеклетки, их попытаются соединить с замороженной спермой самцов — и подсадить здоровой самке южного белого носорога. Получится ли — бог весть.
Но текст на самом деле не об этом. Ну то есть все это там рассказывается (как и истории кенийцев-опекунов носорогов — в мире некоторые из них благодаря Судану стали миниселебрити, а на родине их работа считается непрестижной), но в качестве бэкграунда. А основное — это описания того, как автор, Сэм Андерсон (не первый его текст, который я читал, но первый, которым захотелось поделиться), тусуется с носорогами на пастбище и наблюдает за их привычками. Как они жуют траву, как они общаются между собой, как они коммуницируют со смотрителями, которые трут им спинку (Андерсону тоже удалось один разок потереть), как они спят, как они храпят, как они пукают. Это очень поэтический материал, на самом деле, и в этом его главная ценность.
I was allowed to stand very close. Close enough to hear their huffing breath, to see them blink their big mild eyes, to see that their ears were fringed with a rim of hairs that seemed as delicate as eyelashes, that their tails had little black tufts. Their horns, up close, were ragged, with scraggly fibrous patches, like shafts of splintering wood. I watched them press their great wrinkled mouths against the ground, snuffling and chomping. Sometimes they looked up at me, expressionless. White rhinos are sometimes called “square-mouthed rhinos,” and up close I could see why. Their lips press together in a long flat line, giving them a constant expression of slightly comic seriousness, like the classic emoji: .
Разумеется, есть здесь пассаж и про человеческую вину за гибель этих прекрасных животных. Разумеется, Андерсон отвечает на вопрос, почему нас должно волновать вымирание носорогов, приводя классический аргумент про экосистему и пищевую цепочку. Я думаю, это аргумент лукавый, конечно. Честный ответ, мне кажется, такой — вымирание носорогов нас волнует больше, чем вымирание каких-нибудь насекомых или птичек, потому что это огромные удивительные животные. На которых можно смотреть неделями — и описывать то, что видишь, экранами. И это тоже нормальная причина, не хуже любых других.
(Картинки в материале тоже очень трогательные.)
