Кризис воспроизводства Красная Чайка уже рассказывала, чем це | Красные птицы

Кризис воспроизводства

Красная Чайка уже рассказывала, чем ценна книга Райнхарда Зидера об истории и социологии семьи в Европе. Надеюсь, некоторые из вас прочитали это исследование. Теперь я хочу поговорить об этой книге подробнее, осветить ряд моментов/тем/аспектов, которые считаю важными и достойными внимания.

Самый важный такой сюжет касается кризиса воспроизводства, который следует за периодом взрывной индустриализации.

Где бы ни происходил резкий подъем производства: в Вене или Манчестере, Рурской области или в Туле, в Иваново или Петербурге - этот процесс сопровождают одни и те же проблемы. В момент резкого роста производства главным ресурсом является труд. Растущим заводам нужны рабочие. Для их появления есть только один возможный источник- раскрестьянивание, превращение сельского населения в рабочих. Не будем затрагивать процессы раскрестьянивания как таковые, давайте просто примем как факт: для организатора производства рабочий появляется в тот момент, когда он приходит наниматься на работу. Это человек без земли, без гильдии, клана или большой семьи - он вырван из привычных обстоятельств и отдан во власть нанимателя. Становление крупной промышленности приводит к колоссальной концентрации людей в областях производства. Образ жизни рабочих первого поколения совершенно стихийный: для них не существует никаких условий для нормального воспроизводства. Подавляющее большинство не заводит семьи, а рожденные от случайных связей дети погибают от недостатка ухода в приютах. Для конкретного капиталиста этот процесс проходит совершенно незаметно. Его не касается то, что происходит за воротами фабрики. В этот первый, дикий период, капиталиста больше заботит текучка кадров: если конкурент повысит заработную плату хоть на грош, рабочий уйдет туда. Ведь рабочего ничего не держит. Он не получает ничего, кроме этой зарплаты, его быт сведен к минимуму: съемная комната или койкоместо, скудное питание.

Я везде пишу “его, рабочего”, но не надо понимать это буквально. Вовлечение женщин в промышленность также происходило, а условия труда для женщин, как правило, были тяжелее. Отсутствие всех условий для семьи и материнства часто сопровождалось прямым запретом на замужество. Ребенка, рожденного от внебрачной связи (часто насильственной), в самом лучшем случае могли отправить в деревню к родителям работницы.

К индустриальному производству привлекали также детей, что приводило к детской смертности уже у тех, кто пережил болезни и недостаток ухода  в младенчестве. До запрета детского труда было еще очень далеко.

Все это привело к тому, что условно первое поколение рабочих в молодых индустриальных центрах не родило собственного потомства. Капиталистов ждал сюрприз: являвшиеся из ниоткуда взрослые рабочие переставали являться. Одновременно возросла сложность производства и потребовалось обучение для возникающих рабочих специальностей. Осознание кризиса рабочей семьи, потребность в прекращении текучки кадров и необходимость обучать рабочих в совокупности привели к созданию рабочих поселков, регламентации семейной жизни рабочих и попыткам вытеснить женщин с производства в домашнее хозяйство.
Одновременно в общественном сознании появились различные идеи, которые обслуживали этот процесс. Модель семьи, где муж рабочий, а его жена домохозяйка, оба они живут на зарплату мужа, в доме, предоставленном работодателем мужчины, и растят двух детишек является апогеем этого процесса. Но капитализм не в состоянии поддерживать такую модель, оптимальную для воспроизводства рабочей силы. Глубокое противоречие капитализма в том, что в погоне за прибылью он неизбежно решает свои проблемы за счет фонда заработной платы, за счет сокращения затрат на рабочую силу. Это стремление столь разрушительно, что классу капиталистов нужно государство, которое блюдет их долгосрочные интересы вопреки жалобам и нытью обиженных налогами атлантов. Чтобы капиталисты не выжирали собственную кормовую базу, над ними должно стоять правительство с четкими производственными планами и высокими налогами.