Пост написан год назад, но я решилась всё-таки выложить его те | Тесно в телесном
Пост написан год назад, но я решилась всё-таки выложить его теперь, потому что за это время ничего не изменилось, да и не могло.
Так вышло, что недавно меня пытались упрекнуть в центризме и политической импотенции. В общем-то, не особо интересные обвинения, но они послужили поводом проговорить для себя и систематизировать все убеждения ещё раз, а заодно понять, насколько они изменились за прошедшие 10 лет в контексте всё более возбухающей мировой полярности.
Политика — то, о чём мне сложно говорить без карандаша в руках. Если мои умеренно традиционалистские убеждения выразить положительным вектором, то — закономерно — существование в рамках парадигмы постмодерна будет задавать моему движению отрицательное направление, как бы я тому ни противилась. В конечном счёте, при наложении этих взаимоисключающих значений, я оказываюсь на нулевой координате, в точке, являющейся абстрактным началом всего, и в то же время случайным пунктом на пересечении множества плоскостей без начала и конца. Главная прелесть в том, что из нулевой точки я могу провести вектор в любом направлении, исключая плоскость «левые-правые/авторитарные-либертарные». Правда это уже будет не о политике в сегодняшнем смысле этого слова, это будет об аполитейе. Это и есть мой путь.
Почему-то человек, сомневающийся и отрицающий обязательство выбора между предустановленными парадигмами и вариантами ответа, подвергается какому-то чудовищному остракизму. Последние полгода я постоянно слышу от своих знакомых о том, как им страшно высказываться в общественном пространстве (вне зависимости от их очень разнообразных политических убеждений). Пока все повально пошучивают над культурой отмены и жертвами новой этики, но в самом деле это слишком жутко, чтобы смеяться.
Возвращаясь к моим мысленным баранам: сомнение — моя вера, переосмысление — мой образ жизни. Сейчас как никогда я ощущаю это. Все последние годы я отрицаю шовинизм, привитый мне в детстве, отрицаю гегемонию меньшинства, доведенную до абсурда и транслируемую 24/7. Свобода выбирать и не примыкать ни к кому — то, ради чего я готова жертвовать многим, в первую очередь отношением окружающих. С 15 лет я наблюдала, как представители различных политических движений добивались моей лояльности, но не принимала ничьих предложений. Сразу сказала себе: я существую вне их реальности, пусть даже среди них будут мои приятели и друзья.
Я не ассоциирую себя в конечном счёте ни с чем, и это не так-то просто. Я же никто и зовут меня никак. 10 лет назад один помешанный написал мне, что я ein soph. И мне искренне хотелось бы быть лишь тем познавательным процессом, который я веду и которым себя ощущаю и определяю. Единственно важным и абсолютно абстрактным. И после смерти мне хотелось бы оставаться этим процессом познания непостижимого Бога, существование которого недоказуемо и неопровержимо. Также я хотела бы, чтобы мой сын стал этим вечным актом познания. И пока он есть такой, я радуюсь.
Всё это я пишу, встречая пир во время чумы и вселенского саспенса. Я чувствую необходимость резюмировать мои мысли, вновь претворив их этим в реальность. Я распила бутылку красного сухого с моим другом, а продолжила коньяком, а только что пробралась сквозь свежий мартовский сугроб. Остервенелый ветер дул мне в спину. Что впереди — не знает никто, хотя все мы прекрасно знаем.
P.S. Пока писала это, узнала о Пи-Орридже. Что только подтверждает последнее.
14/03/2020
