2021. Бешеное (В принципе нормальное) лето 2021 года хиджры вы | Записки технотеолога в миру
2021. Бешеное (В принципе нормальное) лето 2021 года хиджры выдалось в Петрограде рекордно жарким. После прогулки по %проспекту Легендарного лета 2018 года% (бывшему проспекту Обуховской обороны) Аня с Петей встретились в начале %улицы Аркадия Северного% (бывшей улицы Черняховского) с Гришей, «Бодрствующим», и теперь они плавились уже втроём, глядя на отражённые в %Обводочке% (бывшем Обводном канале) пылающие стены бизнес-центров эпохи капиталистического метаромантизма.
— Бешеное лето, — вздохнул Гриша.
— Да нормальное в принципе лето, — отозвалась Аня.
— Антиципирующий реэнактмент Петрограда 2040 года, — сказал Петя.
— Почему 2040-го? — спросила Аня.
— Ну когда там глобальное метапотепление наступит... — протяжно ответил Петя.
Издав немелодичный звук, над ними пронеслась чайка.
— А вы знали, что многие британские разведчики, выйдя на пенсию, становятся орнитологами? — спросила Аня.
— Знали, — сказал Гриша. — Я же немного занимался метаорнитологией — исследовал орнитологов. Например, Джеймса Бонда.
— Я думал, что метаорнитология — это про то, что после орнитологии. Как метафизика, — сказал Петя.
— Так после орнитологии и останутся одни только орнитологи, — лениво ответил Гриша.
Они замолчали и поплавились ещё немного.
О, великий северный город, инвертировавший север исламских мистиков! Андалусия цвета теперь здесь.
— А куда делись все менты? — спросила Аня.
— Я сегодня видел троих, — сказал Гриша, — плавились на скамеечке в тени...
— Настоящие просветители, — сказал Петя. — Защищают петроградцев от тени. Оккупировали все затенённые места в городе, чтобы его жители ходили по свету.
— «Мои глаза стали как мозолистые ноги, которыми трудно ходить по свету», — вольно процитировал Гриша из петроградского поэта Моисея Картова.
— Когда уже введут обязательную паспортизацию птиц? — спросила Аня.
Гриша оживился:
— Это ещё зачем?
— Они контролируют простор покруче любых государственных служащих. Но мы никак не контролируем их, — сказала Аня.
— Нужно напустить сюда чёрных дроздов, — сказал Петя. — Им контроль простора даётся, конечно, не с такой виртуозностью, как соловьям, зато они вызывают больше доверия. Уж точно больше, чем чайки.
— Мессиан называл соловьёв актёрами и декламаторами, а чёрных дроздов — настоящими художниками, — сказал Гриша. — Только настоящим художникам и можно доверять контроль простора.
— Летающим настоящим художникам, — поправила Аня. — Смотрите.
Взгляд всех троих практически одновременно упал на гранитный парапет, где пурпурным маркером было выведено: «РОМАНТИЗМ — ЭТО ДУША».
— Недавно как раз перечитывал Жуковского, — сказал Петя. — Эпоха Водолея всё же...
— Это который поэт и отец-основатель гидроаэродинамики? — спросил Гриша.
— Он самый, наш главный романтик авиации, — ответил Петя. — Парящая душа. Автор трактата «О парении птиц», между прочим.
— А метаромантизм тогда что? — спросила Аня. — Бешеная душа?
— Не знаю, что там метаромантизм, — раздражённо сказал Гриша, — а лето и правда бешеное. А говорили: нормальное, нормальное в принципе... Программируют нас... Пойдёмте уже.
Аня, Петя и Гриша отвлеклись от своих иссушенных душ и направились ко Влажным Входам в Метароссию.
Они не знали тогда и не могли знать, что ждёт их Глубинной зимой и следующей за ней Обыкновенной весной 2022 года хиджры, когда судьба Метароссии наконец решится и ничего будет уже не изменить.
