Александр Блок Двенадцать 1 Черный вечер. Белый снег. Ветер, | Литературный

Александр Блок

Двенадцать

1
Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек. Ветер, ветер — На всем божьем свете!
Завивает ветер Белый снежок. Под снежком — ледок. Скользко, тяжко, Всякий ходок Скользит — ах, бедняжка!
От здания к зданию Протянут канат. На канате — плакат: «Вся власть Учредительному Собранию!» Старушка убивается — плачет, Никак не поймет, что значит, На что такой плакат, Такой огромный лоскут? Сколько бы вышло портянок для ребят, А всякий — раздет, разут…
Старушка, как курица, Кой-как перемотнулась через сугроб. — Ох, Матушка-Заступница! — Ох, большевики загонят в гроб!
Ветер хлесткий! Не отстает и мороз! И буржуй на перекрестке В воротник упрятал нос.
А это кто? — Длинные волосы И говорит в полголоса: — Предатели! — Погибла Россия! Должно быть, писатель — Вития…
А вон и долгополый — Стороночкой и за сугроб… Что нынче не веселый, Товарищ поп?
Помнишь, как бывало Брюхом шел вперед, И крестом сияло Брюхо на народ?
Вон барыня в каракуле К другой подвернулась: — Уж мы плакали, плакали… Поскользнулась И — бац — растянулась!
Ай, ай! Тяни, подымай!
Ветер весёлый. И зол, и рад. Крутит подолы, Прохожих косит. Рвет, мнет и носит Большой плакат: «Вся власть Учредительному Собранию!» И слова доносит:
…И у нас было собрание… …Вот в этом здании… …Обсудили — Постановили: На время — десять, на ночь — двадцать пять… …И меньше ни с кого не брать… …Пойдем спать…
Поздний вечер. Пустеет улица. Один бродяга Сутулится, Да свищет ветер…
Эй, бедняга! Подходи — Поцелуемся…
Хлеба! Что впереди? Проходи!
Черное, черное небо.
Злоба, грустная злоба Кипит в груди… Черная злоба, святая злоба…
Товарищ! Гляди В оба!

2
Гуляет ветер, порхает снег. Идут двенадцать человек.
Винтовок черные ремни Кругом — огни, огни, огни…
В зубах цигарка, примят картуз, На спину надо бубновый туз!
Свобода, свобода, Эх, эх, без креста!
Тра-та-та!
Холодно, товарищи, холодно!
— А Ванька с Катькой в кабаке… — У ей керенки есть в чулке!
— Ванюшка сам теперь богат… — Был Ванька наш, а стал солдат!
— Ну, Ванька, сукин сын, буржуй, Мою, попробуй, поцелуй!
Свобода, свобода, Эх, эх, без креста! Катька с Ванькой занята — Чем, чем занята?..
Тра-та-та!
Кругом — огни, огни, огни… Оплечь — ружейные ремни…
Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг! Товарищ, винтовку держи, не трусь! Пальнём-ка пулей в Святую Русь —
В кондовую, В избяную, В толстозадую!
Эх, эх, без креста!

3
Как пошли наши ребята В Красной Армии служить — В Красной Армии служить — Буйну голову сложить!
Эх ты, горе-горькое, Сладкое житьё! Рваное пальтишко, Австрийское ружьё!
Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем, Мировой пожар в крови — Господи, благослови!

4
Снег крутит, лихач кричит, Ванька с Катькою летит — Елекстрический фонарик На оглобельках… Ах, ах, пади!
Он в шинелишке солдатской С физиономией дурацкой Крутит, крутит черный ус, Да покручивает, Да пошучивает…
Вот так Ванька — он плечист! Вот так Ванька — он речист! Катьку-дуру обнимает, Заговаривает…
Запрокинулась лицом, Зубки блещут жемчугом… Ах ты, Катя, моя Катя, Толстоморденькая…

5
У тебя на шее, Катя, Шрам не зажил от ножа. У тебя под грудью, Катя, Та царапина свежа!
Эх, эх, попляши! Больно ножки хороши!
В кружевном белье ходила — Походи-ка, походи! С офицерами блудила — Поблуди-ка, поблуди!
Эх, эх, поблуди! Сердце ёкнуло в груди!
Помнишь, Катя, офицера — Не ушел он от ножа… Аль не вспомнила, холера? Али память не свежа?
Эх, эх, освежи, Спать с собою положи!
Гетры серые носила, Шоколад Миньон жрала. С юнкерьем гулять ходила — С солдатьем теперь пошла?
Эх, эх, согреши! Будет легче для души!

6
…Опять навстречу несётся вскач, Летит, вопит, орет лихач…
Стой, стой! Андрюха, помогай! Петруха, сзаду забегай!..
Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах! Вскрутился к небу снежный прах!..
Лихач — и с Ванькой — наутёк… Ещё разок! Взводи курок!..
Трах-тарарах! Ты будешь знать, . . . . . . . . . . . . . . . Как с девочкой чужой гулять!..
Утек, подлец! Ужо, постой, Расправлюсь завтра я с тобой!
А Катька где? — Мертва, мертва! Простреленная голова!
Что, Катька, рада? — Ни гу-гу… Лежи ты, падаль, на снегу!