Девушка, читавшая журнал 'Знамя' Я три года выходил из дома на | С пролетарским приветом

Девушка, читавшая журнал "Знамя"
Я три года выходил из дома на завод в 7:30 утра. Выходил и выходил, ничего особенного. Я ненавидел завод. Ненавидел формовку. Хотел блевать от лома и лопаты. У меня постоянно болела спина. Я не пил из последних сил. Часто пересматривал "День сурка". Не видел никаких перспектив. Жалел себя. Потихоньку разжигался ненавистью к этому миру. Каждую ночь думал вернуться в криминал. Балансировал на грани. В моей жизни не происходило ничего. Путинское безвременье, пробравшееся за шкирку. "Облако-рай" без отъезда на Дальний восток. Шизофреническая сонливость.
В июне 2011 года я вышел и увидел на лавке девушку. Брюнетка. Худенькая. Потрепанная. То ли наркоманка, то ли бродяжка, то ли всё сразу. Лет двадцати пяти. Я бы не обратил на неё внимания, если бы не журнал, который она читала. Она читала журнал "Знамя" за 1996 год. Это было странно и красиво. Рассвет. Лучи подсвечивают её со спины. Вокруг заводской район, а она читает толстый литературный журнал в эпоху интернета. Дикий контраст. Всякий раз я проходил мимо замедленной походкой, надеясь поймать её взгляд. То есть, в первый раз я просто прошёл мимо, чтобы в заводском шуме подрастерять утренние впечатления. Правда, когда я вышел из дома на следующий день и снова увидел её на лавке, я обрадовался. Не знаю даже чему. Мимо текли люди, все спешили на работу, а она читала журнал и никому не принадлежала. Я не был моряком, но, наверное, моряки так реагируют на землю, когда долго-долго видели только море. А может, я нагнетаю, потому что люди всегда нагнетают, если мыслят ретроспективно.
На пятый день я проснулся взволнованным. Я думал, что сегодня её не будет на лавке, а если будет, то я подойду к ней и что-нибудь скажу. Скажу "привет" или "как дела?" Или просто сяду рядом и закурю с независимым видом. Нервными руками я почистил зубы и собрал обед в сумку. Жена сказала:
– Ты какой-то дерганный сегодня. Что с тобой?
– Ничего.
– Ты меня любишь?
И пытливый взгляд. Последнее время она часто об этом спрашивает. Обычно я отвечаю автоматически:
– Конечно, люблю.
А потом пытаюсь в это поверить. Точнее, пытаюсь понять – а как я ее люблю? Десять лет брака. Свалка горя за спиной. Мы поженились, когда ей было восемнадцать, а мне двадцать три. Я люблю её, как дочь? Как свой педагогический проект? Как родственника? Как любовницу? Как жену? Откуда взялась между нами Великая китайская стена отчуждения, если мы каждый день признаемся друг другу в любви? Нас связывает живое чувство или мертвящий быт? Или мы просто дань консерватизму? Я не знаю. В одну минуту мне кажется одно, в следующую – другое. Что кажется ей, бог весть. Нам страшно говорить о нас. Мы поддерживаем тишину и улыбаемся. В этот раз я не улыбнулся. И про любовь тоже говорить не стал. Я проделал это бессознательно. Просто задумался о девушке с журналом. Жена отреагировала:
– Глеб, почему ты молчишь?
– А? Я опаздываю. Люблю, конечно. Пока.
Я схватил сумку и ушёл в коридор. Напялил кроссовки. Спустился на первый этаж. У двери я замер. Мне было страшно её открывать. А вдруг на лавке никого нет? Вдруг она исчезла, и я больше никогда её не увижу? И что тогда? Жить дальше? "Жить дальше!" Могу же я сказать себе гадость. Я скрипнул зубами и вышел на крыльцо. Девушка читала журнал. Я приблизился. Она читала. Я приблизился ещё. Она опустила журнал и посмотрела в упор. Правильные черты. Упрямый подбородок. Обкусанные губы. Синие глаза.
– Привет.
– Привет.
– Как дела?
– Хорошо. А у тебя?
Я смешался. Во мне случилась неконтролируемая потребность говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Не знаю почему.
– Я сяду?
– Садись.
Я сел.
– Ты куришь?
– Курю.
– Кури.
Я достал пачку. Мы закурили.
– Ты читаешь "Знамя"?
– Тут последние стихи Бродского. И "Чапаев и Пустота".
– Почему ты сидишь здесь каждое утро и читаешь журнал?
– А ты почему не сидишь?
Я усмехнулся.
– Теперь сижу.
– Нет, ты уйдёшь на завод.
– Не уйду.
– Ладно. Прочитать тебе что-нибудь?
– Прочитай.
– Положи голову мне на колени.
– Зачем?
– Я в фильме видела. Я так хочу.