С пролетарским приветом

2021-06-29 08:12:10 Сегодня к нашей утренней оперативке по видеосвязи присоединился пока ещё пермский писатель Павел Селуков и рассказал, что уже купил билеты в Пермь, чтобы в центре Вселенной встретиться со своими читателями. Творческий вечер пройдёт 4 июля (воскресенье) в 18:00 в пабе Археология (ул. Советская, 3). Билет: 500 рублей (на входе). Заказ столов и мест у стойки: +79223586563
https://vk.com/psinaraeology
Желающие получить автограф ещё могут успеть заказать себе книги нашего современника (обычно они приходят за 3-4 дня) на просторах интернета:
«Халулаец» - https://www.labirint.ru/books/683931/
«Добыть Тарковского» - https://www.labirint.ru/books/719239/
«Как я был Анной» - https://www.labirint.ru/books/780999/
И напоминаем, что пока ещё есть в продаже футболки «Павел Селуков. Купи слона» (44-52) - цена 1000 рублей. Их можно приобрести за барной стойкой у археологов или заказать у нашего завхоза любыми возможными способами.
И ещё напоминаем, что 13-15 августа можно отправиться на арт-сплав по Койве в компании Павла Селукова, группы «Пальчик мимо» (Алёна Иванова и Мира Плюснина) и других музыкантов.
Подробности тут - https://vk.com/zmtravel_artsplav2021
И берегите себя, не получайте кармических травм.
#кучепавич Открыть/Комментировать

2021-06-28 12:12:14 – В квартиру зашла, дрянь! С тобой отдельный разговор будет. Хотя погодь. Сосед твой щас на колени встанет. Чтоб я тебя жизни не учил. Жалко ему тебя. Жалостливый. Встанешь или пойдёшь нахуй отсюда?
Света подошла вплотную и сказала:
– Не вставайте, Семён Алексеич. Это не поможет. Уходите.
Володя отреагировал мгновенно – схватил Свету за шкирку и отвесил "леща".
– В квартиру, я сказал!
Семён Алексеич очнулся. Он смотрел только на Свету, как она появилась. Его всё задолбало. Муж этот. Слизняк-участковый. Собственная пенсия. В ушах застрекотало. Откуда ни возьмись по венам разбежался адреналин. Светло улыбнувшись, Семён Алексеич шагнул вперед и ударил мента в горло открытой ладонью. Тут же – в печень. И в пах. И с подъёма в голову. Контрольный. Мент сдулся. Лежал глупой тряпкой на полу и ничего больше не хотел. Света пребывала в шоке.
– Он вас посадит. А меня убьёт. Что вы наделали, Семен Алексеич?!
– Не наделал, а недоделал.
Склонившись над ментом, Семен Алексеич взял шею в захват и сломал её с утробным хрустом.
– Теперь мёртвенький. Теперь хорошо.
Свету вырвало. Дикими глазами она посмотрела на Семёна Алексеича и убежала в квартиру, заперев замок. А Семён Алексеич улыбнулся и пошёл к участковому. "Меня ещё нужно взять!" – думал он вдохновенно. Душманы не смогли, "чехи" не смогли, и эти заебутся. Как хорошо, что Дракон проснулся.
#павелселуков Открыть/Комментировать

2021-06-28 12:12:14 – Вам надо отвлечься. Лифтёры сейчас придут, просто у них связь барахлит. Вы любите сериалы?
– Что?
– Сериалы. Я обожаю сериалы. Смотрели "Настоящий детектив"?
– Нет.
– Хотите, я вам перескажу? Я очень хорошо умею пересказывать.
– Перескажите.
Света пересказала. Сначала она немножко путалась, а потом заговорила гладко и живописно. Семен Алексеич действительно увлекся сюжетом, и ему стало чуточку легче. А минут через двадцать пришли лифтёры и достали их из лифта.
– Дальше-то что? Кто маньяк?
Света улыбнулась:
– Не скажу. Дома посмотрите.
И Семён Алексеич посмотрел. Больше в лифте он не ездил. А со Светой они подружились. Полчаса могли стоять у подъезда и трындеть. Света с мужем аккурат над Семёном Алексеичем живут. Он в двушке, и они в двушке. На этом бы мне и закончить свою историю, но... Через неделю Семён Алексеич проснулся посреди ночи. Потолок кричал Светиным голосом. Неразборчиво и страшно. Что-то упало. Визги. Вхлипы. Семён Алексеич сел в кровати и покрылся холодным потом. Это что? Это как? Это почему? Крики стихли. Семён Алексеич выпил валерьяны и с трудом заснул. Утром он встретил Свету. Она на лавке сидела, а он возвращался с прогулки.
– Здравствуйте, Света.
– Здравствуйте.
Света отворачивалась, но Семён Алексеич всё равно заметил.
– Это что у тебя? Синяк? Губа разбита?
– Упала. Ничего страшного.
Семён Алексеич шагнул к Свете и взял её за подбородок. Света вырвалась.
– До свиданья!
– До свиданья.
Подумав, Семён Алексеич развернулся и пошёл к участковому. Участковый был пухл и неопрятен. Семён Алексеич поморшился.
– Чего вам?
– Муж соседку избивает. Я ночью слышал. А утром встретил её. Синяк, губа вдребезги. Надо что-то делать.
– Пока заявления от потерпевшей нет, ничего не сделать. Да и то...
– Что – да и то?
– Наскребла, вот и получила. Тебе оно надо? Чё лезешь? Бьёт, значит любит. Иди давай.
– А если он её убьет? Может, поговорите с ним?
– Иди, я сказал. Разберёмся. Спасибо за сигнал.
– Вы даже имя-фамилию не записали. Пойдёмте вместе. Вы с мужем поговорите, а я буду свидетелем, что слышал ночью звуки ударов.
– Ушёл отсюда, говорю. Поучить меня решил, как мне работу свою работать?
– Простите. Ничего такого не решил. Уже ухожу.
Семён Алексеич встал и пошёл на выход. У выхода он замер. Ему вдруг представилось, как мертвая Света лежит в гробу вся в гвоздиках. Семён Алексеич вернулся в кабинет участкового. Посмотрел в упор.
– Вы лучше сами зайдите, а не то я зайду.
– Чё?! Дал, блядь, отсюда! Зайдёт он.
– Я всё сказал.
Вечером Семён Алексеич посмотрел сериал и лег спать. Ночью было тихо. И потом. И снова. На четвёртую ночь, уже утром, Света закричала. Даже не так. Завыла. "Куда я, старик, лезу?" – думал Семён Алексеич, надевая джинсы. Вразумлю как-нибудь, поговорю. Попробую. Чай, не убьёт. Поднялся. Позвонил. Ещё и ещё. Лязгнул замок. В носу запахло порохом и гарью. Зашуршал песок. Ленька Цаплин держал кишки, как бриллианты. Птицы. Птицы. Птицы.
– Ты кто, блядь?
На пороге стоял здоровый мужик в полицейском кителе на голое пузо. Мент. Пьяный. Как же всё нехорошо, Господи.
– Я ваш сосед снизу. Услышал шум. Подумал, может, помочь чем?
– Пошел нахуй отсюда. Я со своей бабой сам разберусь.
И потянул дверь. А Семён Алексеич ногу вставил. Он и себе бы не смог объяснить, зачем вставил ногу. Вставил и всё. Мужик толкнул его в грудь. Семён Алексеич не толкнулся. Тогда мужик ударил его кулаком в лицо. Разбил губу. Семён Алексеич сплюнул и сказал:
– Меня бей, а жену не трогай. Она хорошая у тебя.
Мужик уставился.
– Ты откуда знаешь, какая она? Ебёшь её, выблядок?!
– Нет. Она мне в лифте помогла, когда я задыхался. Не трогай её, очень тебя прошу.
– Пососёшь?
– Что?
– Ну, пососёшь, чтобы я её не трогал? Или давай так. Вставай на колени, и я её больше не трогаю. Лады?
Семён Алексеич завис. Как это – на колени? Он – и на колени? На колени... Ну и что. Встал и пошёл себе спать, зато девушка в безопасности.
Тут в общий коридор вышла Света. Она была в халате и с синяком под вторым глазом.
– Володя, не трогай его! Это наш сосед снизу. Он хороший. Пожалуйста! Открыть/Комментировать

2021-06-28 12:12:14 Дракон проснулся
Семён Алексеич любил пробудиться с утра, утвердиться посреди комнаты в семейных трусах "Дореми" и белой майке неопознанной фирмы, и делать зарядку, звонко напевая: "Солнце встаёт над рекой Хуанхэ!" Допев, он шёл в ванную и умывался, отчаянно фыркая. Мылся Семён Алексеич впечатляюще. Как Леонов в "Полосатом рейсе". С обилием пены, улыбкой на выскобленном до синевы лице, посверкивая глазами. Затем – завтрак. Всем блюдам Семён Алексеич предпочитал яичницу с укропом и колбасой без жира. Конечно, он догадывался, что колбаса и без мяса, но к догадкам своим относился легкомысленно. Семён Алексеич ко многому относился легкомысленно. Он был пятидесятилетним пенсионером из бывших военных.
Пенсия накренила Семёна Алексеича. Государственная процедура страшно отразилась на его самосознании. Семён Алексеич как-то сразу и вдруг уверился в собственной старости. Ещё вчера он куда-то полз, стрелял куда-то, дрался на ножах с чеченцем в чёрной бандане. Ещё позавчера их взяли в "мешок", а бородатые парламентеры дали армейскому спецназу "зелёный" коридор, при условии, что они оставят срочников. "Чехам" не хотелось биться с армейским спецназом. Им хотелось убивать восемнадцатилетних пацанов. К Семёну Алексеичу подошёл солдатик и сказал: "Дяденька Дракон, не оставляйте нас. Мы тут все умрём". Семён Алексеич не оставил. Держали окружение. Ели кашу, выбирая бубей. А потом он собрал свою роту, и они пошли в ночной бой. Было страшно, как в детстве. А теперь вот пенсия, да. Жена ещё восемь лет назад ушла. Дочь в Питер уехала. Навещает, конечно, но с такими ценами не больно-то понавещаешь.
Маясь старостью, Семен Алексеич купил себе палки для скандинавской ходьбы. С ремешками, длина регулируется, дорогие. Гулять он предпочитал сразу после завтрака. Ему казалось, что с палками он проходит очень мало, километров пять. На самом деле Семен Алексеич проходил пятнадцать километров. Если б ему об этом сказали, он бы не поверил. Отмахнулся бы. Старики столько не ходят, нечего привирать. Кроме палок, Семен Алексеич увлекался историческими книгами и витаминами. Витамины он пил днем, во время обеда, который преимущественно состоял из пельменей, а книжки читал по вечерам. Несмотря на вопиющую старость – читал без очков. Он объяснял это исключительной ролью витаминов. Если б Семён Алексеич мог попадать к врачу, минуя трёхчасовую очередь, он превратился бы в невротика с кучей самобытных диагнозов. Нет, иногда он выискивал что-то смертельное у себя в интернете, но быстро остывал, потому что посочувствовать или хотя бы уделить внимание было некому. Невроз хорош, когда на него кто-то реагирует, а когда никто не реагирует – скучновато.
В тот день, о котором рассказываю я, Семён Алексеич тепло оделся, взял палки и пошёл в лес. Он жил на восьмом этаже. Спустился лифт. В лифте стояла девушка. Молодка лет тридцати пяти. Семён Алексеич кивнул и зашёл в кабину. Поехали. Тут лифт застрял. Взял и застрял. Ни с того ни с сего. Девушка нажал кнопку вызова лифтеров. В динамике что-то зашебуршало и стихло. Семён Алексеич напрягся. Он не любил замкнутые пространства. Однажды ему пришлось просидеть в маленьком подвале две недели. Это было в Грозном. А под Джелалабадом в пещере сидел. Разведка. Как и вернулся тогда – непонятно. "Тихо будь, Сёма, тихо будь" – всё время себе говорил. Присказка такая. Тихо будь. Потыкав кнопку, девушка повернулась к Семёну Алексеичу:
– Влипли мы.
– Влипли, да.
– Я недавно переехала. Меня Света зовут.
– Семён Алексеич. С 95-го тут живу. Пенсионер.
– Чего это?
– Чего?
– Вы непохожи на пенсионера.
– Очень похож. Палки вот у меня. Пять лет уже на пенсии.
– Вы отлично выглядите для пенсионера.
– Это всё ходьба. И витамины.
– Понятно.
Повисло молчание. Девушка разглядывала Семёна Алексеича. Семён Алексеич смотрел в пол. В груди становилось тесно. За спиной пылал Кандагар. Колонна. БТРы. Вакуумными. Первую, последнюю. Пекло. Перебежками. И "чёрные тюльпаны" красиво летят, как большие птицы. Птицы. Птицы. Птицы.
– Что с вами? Вам плохо?
– Сердце... Воздуху мало. Не люблю... тесноту. Открыть/Комментировать

2021-06-23 11:29:55 Корпорация "Вечность" - планы на лето (не все):

25 июня (пятница) в 20:00 БИАРМА в баре Banchan (ш. Космонавтов, 111, корп. 21).
Вход: free donation
Заказ столов: +79128808021
https://vk.com/biarmainbanchan

4 июля (воскресенье) в 18:00 Павел Селуков в пабе ARCHAEOLOGY (ул. Советская. 3).
Билет: 500 рублей (на входе)
Заказ билетов и столов: +79223586563
https://vk.com/psinaraeology

13-15 августа "Пальчик мимо" (Алёна Иванова и Мира Плюснина), писатель Павел Селуков и другие - Арт сплав путешествие по Койве.
https://vk.com/zmtravel_artsplav2021

#кучепавич Открыть/Комментировать

2021-06-16 10:46:21 – Теперь по графику. Первую неделю работаешь с шести до двух. Вторую неделю – с двух до десяти. Третью неделю с десяти до шести. Суббота, воскресенье – выходной. Отпуск – сорок пять дней. Питание – льготное.
– Это как?
– Молоко и булочки бесплатно. Вредность – третья сетка. Про зарплату ты в курсе?
– Скажите ещё раз.
– Оклад – восемь, премия – пять. Итого – тринадцать тысяч. Зарплату не задерживают. С этим у нас строго.
– Понял.
– Вроде бы всё. Пойдем, провожу тебя до проходной.
На проходной мы снова пожали друг другу руки, и мастер убежал на завод. Я сдал пропуск и вышел на улицу. Над кронами сосен пылал молодой июль. Невыносимо хотелось жить. Уехать к морю, лежать в шезлонге, говорить о литературе, пить вино, гладить Юлину грудь, бронзовую от солнца. А вместо этого мне предстояло разгуливать в Третья огромном валенке по мёртвому заводу, наполняя пузатые цистерны вредной щёлочью. сетка, противогазы, вой сирен, 8+5, уже в понедельник, к шести утра, на долгие годы. Может быть, на всю жизнь. Я вдруг задохнулся от жалости к себе и опустился на корточки.
Меня спасла пекарня. Я почуял запах марципана и пошёл на него, как мышка Рокфор на запах сыра. Румяная продавщица стрельнула глазками и продала мне две булочки – одну с маком, одну с марципаном. Я рвал их пальцами и складывал горячие лохмотья в голодный рот. Было хорошо и мягко. А потом я включил U2 и поехал домой. Мимо Ирландии, мимо героев Макдонаха, мимо всего этого промышленного натюрморта, частью которого мне предстояло стать. Только бы не на долгие годы, только бы не на всю жизнь, только бы коротким мазком на этом полотне.
«Итц э бьютифул дэй, скай фаллс, ю фил лайк. Итц э бьютифул дэй, донт лет ит гет эвэй…»
#павелселуков Открыть/Комментировать

2021-06-16 10:46:21 Чудесный день
2014 год. Пермь. Закамские задворки. Я еду в двадцатом автобусе и смотрю в окно. В наушниках поёт Боно, и мне иногда кажется, что я еду по Ирландии. Это одно из преимуществ человека, который нигде не бывал. Россия – тесная страна, а теснота подзуживает фантазию. Мне легко представлять Закамск Ирландией, но даже в фантазиях она не моя, а Мартина Макдонаха. Во всяком случае, люди на улице говорят между собой его диалогами, пусть и в моей голове.
Под бравуные звуки "Кровавого воскресенья" я вышел из автобуса и двинулся через лес к заводу "Галоген". Я хочу устроиться туда на работу, потому что варианта получше мне найти не удалось. Наверное, слово "хочу" здесь не самое точное. Наверное, самым точным здесь будет вопль: "Неееееееееееет!", который я кричу в слоумо. Кричать я хочу ещё и потому, что не успел позавтракать, а при диабете мой голод обрёл страстность.
Пройдя лесок, я вышел к заводоуправлению, за которым меня подстерегала пекарня. Запах марципана и свежих булочек висел в воздухе, и я шёл сквозь него, как Леонид сквозь персов. Каждую секунду мне хотелось войти в пекарню, купить одну с маком, одну с марципаном, и, обжигая жадные пальцы, запихать куски золотистой плоти в рот. Я этого не сделал. Я опаздывал. Я прошёл мимо и толкнул дверь проходной.
На проходной меня встретил мастер – усатый мужик с сумкой у бедра. Из наружного кармана торчала обгрызенная отвертка. Поздоровались. Павел. Олег Витальевич. Сухая короткопалая ладонь, поросшая волосами, столкнулась с безволосой и поломанной. Молчаливая женщина с химией записала мои паспортные данные, выписала пропуск, и мы с мастером прошли на завод.
Серый кирпич цехов. Тусклая трава. Запах подгнившего дерева. Это пустые катушки из-под кабеля прели под июльским солнцем. Аллея. Пластмассовые ряды акаций. Неубедительные липы. Гулкий асфальт под ногами. Мастер молчал. Я крутил головой. Через десять минут мы вошли в нужный цех. Прошагали его насквозь. Упёрлись в железнодорожные цистерны. Мастер заговорил:
– Это твое рабочее место. Задача – наполнять цистерны щёлочью. Смотри...
Мастер пролез под составом и поманил меня рукой. На той стороне я увидел железную лестницу и толстый шланг.
– Из этого шланга поступает щёлочь. Запихиваешь его в цистерну и включаешь вон тот рубильник.
Мастер ткнул пальцем в чёрную палку возле лестничных перил.
– Когда цистерна наполнится, выключаешь рубильник и достаёшь шланг.
– А потом?
– А потом подъезжает следующая цистерна. И так всю смену. Понял?
– Понял.
– Ничего ты не понял. Ладно. Отстажируем. Пошли.
– Куда?
– В цех. Сортир покажу, кухню. Спецодежду получишь.
Кухня и туалет находились на первом этаже. Когда-то белая микроволновка почернела отпечатками пальцев. Двое рабочих пили чай из гранёных стаканов в подстаканниках. Колода карт, нарды, шахматы и домино громоздились на столе. Пол, стены, потолок, стулья отливали машинным маслом. Туалет был без унитазов, перегородок и шпингалета на центральной двери. Просто четыре отверстия в бетоне, стиснутые с боков рифлеными пластинками для ног. Так же, как на ЗСП. Так же, как на Сорбенте. Так же, как и повсюду.
Показав кухню и туалет, мастер повел меня в раздевалку. Ряды синих железных шкафчиков, вдоль которых стояли отполированные лавки. В конце комнаты белели двери двух душевых.
– Вот твой шкафчик. Замок купи. Лучше кодовый, чтобы ключ не таскать.
Я достал телефон и сфотографировал номер шкафчика – 64. Мне показалось это забавным, ведь на шахматной доске такое же количество клеток, а я люблю шахматы. Мастер куда-то ушёл, но вскоре вернулся с большим пакетом.
– Роба твоя. Померяй.
Я взял пакет и достал спецовку. Брюки и куртка. Они была сделана будто бы из валенка и кололи руки. Ещё в пакете лежала маленькая сумка, такая же, как у мастера.
– А здесь что?
– Противогаз. С ним не расставайся. Услышишь сирену – сразу надевай.
– И часто они звучат?
– Не часто. Но если услышишь – не тупи. Возьми противогаз домой. Потренируешься.
– Хорошо. Открыть/Комментировать

2021-06-07 08:07:17 Биография
Олег был шутником. Там, где другие обдавали кипятком презрения, Олег шутил. В перерывах между запоями, когда безделье и тоска толкали его в объятья очередного работодателя, он шутил. Например, Олег работал вахтёром, и к нему пришла женщина-вахтёрша из другого подъезда. Она пришла рассказать ему про день рождения Пугачёвой, и как она рада дню рождения Пугачёвой, и что она купила торт и будет его есть, потому что праздник. До этого она рассказывала Олегу про богатую свадьбу внучки. Чем дольше вахтёрша говорила, тем чётче Олег видел – женщина пуста и несчастна, её снедает одиночество и глупость. Осознав это в полной мере, он достал из рюкзака книжку и протянул ей.
– Что это?
– Книга.
– Про Пугачёву?
– Не знаю. Какой-то мужчина утром занёс. Попросил передать вам.
– Какой мужчина?
– Высокий. С благородной сединой. Он не представился, просто попросил передать книгу. Сказал, что это очень важно. Я думаю, вам надо её прочесть.
Вахтёрша взяла книгу и залилась румянцем. Посидев так две минуты, она подхватилась и заспешила к себе, сжимая в руках "Сто лет одиночества". Олег улыбнулся, залез в рюкзак и достал другую книгу.
После вахты Олег устроился на завод. В его бригаде был молодой мужик по имени Игнат. В курилке Игнат всё время ругал свою жену Лару, травил байки про секс и с серьёзным видом рассуждал о разводе. Олег не любил, когда люди говорят попусту и решил отреагировать. Для этого он узнал у бригадира домашний адрес Игната и вечером послал Ларе букет роз. На следующую смену Игнат пришёл с царапиной на щеке. Тогда Олег снова послал Ларе букет роз, присовокупив к цветам романтический стишок. В курилке воцарилось молчание. Прошло два дня. Подгадав момент, когда Игнат был в курилке один, Олег продекламировал четверостишие. Игнат подступил к нему с кулаками. Огромный двухметровый Олег рассмеялся и напомнил ревнивцу его речи о разводе. Ревнивец, ни слова не говоря, убежал в цех.
Запив, Олег покинул завод, а потом пошёл рыть могилы на кладбище "Банная гора". Вскоре он заметил, что на одну могилу каждый день приходит молодая женщина и подолгу там стоит. Смотритель кладбища сказал, что она приходит уже два месяца, и не пропустила ни одного дня. Изучив надгробие, Олег понял, что в могиле лежит полугодовалый Владислав. Прошло три месяца. Молодая женщина всё так же приходила на кладбище и всё так же отрешённо стояла возле могилы, не обращая внимания на снег и дождь (была осень). За это время несчастная мать сильно похудела и будто бы почернела лицом.
В субботу Олег пришёл на кладбище затемно. Переоделся. Быстро проглотил чашку кофе. Взял титановые лопаты и пошел к могиле маленького Владика. Войдя в ограду, он расчертил контур и стал копать. Олег копал рядом с могилой ребенка, но не вплотную, чтобы её не обрушить. Земля уже подстыла и копка давалась непросто. К девяти утра могила была закончена.
В десять утра, то есть, как обычно, появилась молодая женщина. Олег ждал её возле свежевырытой ямы. Когда женщина увидела новую могилу рядом с могилой сына, она вскрикнула и воззрилась на Олега. Олег был лаконичен:
– Ложитесь. Я зарою.
Женщина несмело приблизилась и заглянула в яму. Задрожала. Схватила Олега. Завыла в голос. Редкие птицы заволновались в кронах. Олег приобнял девушку и повел на выход с кладбища. Когда она скрылась из виду, он пробормотал себе под нос:
– Вот вы плачете, а мне ещё зарывать.
На кладбище Олег задержался надолго. А в сорок семь умер от водки.
#павелселуков Открыть/Комментировать

2021-05-22 09:34:47 Аня наступала на мужа, не сводя с него тяжёлого прозрачного взгляда. Её слова падали на землю, как гири.
– Он умер, Вова.
– Нет... То есть, да. Причем тут это?
– Он умер, Вова.
– Прекрати! Прекрати, сука!
Володя споткнулся о цветник и упал на землю. По щекам Ани текли слезы. Она утёрла их резким взмахом и ушла на дорогу. Володя не вставал. В его висках стучала Анина мантра. Он задыхался. В этот день Володя похоронил своего сына.
#павелселуков Открыть/Комментировать

2021-05-22 09:34:47 Вторыми, кто почувствовал на себе новый характер Володи, стали его друзья. Например, он мог прийти на день рождения однокашника Олега и уже после второй стопки завладеть общим внимание, чтобы слёзно и красочно рассказать присутствующим об умирании сына. Шесть чудовищных подробностей были обязательными пунктами этого рассказа. Естественно, слушателям было больно и неловко. Некоторые девушки плакали. Парни отводили глаза и хмурились. Володя швырял свое безумное горе в их неподготовленные лица и жадно ловил скорбную реакцию, будто какой-то монстр внутри него питался ею. Со временем Володя впал в такое состояние, что уже не мог говорить ни о чём, кроме своего горя. Однажды однокурсник Никита сказал: "Какая отличная сегодня погода!", а Володя посмотрел на небо и ответил: "Да. Жаль, что мой сын не дожил. Как ты думаешь, он сейчас на небесах?" Никита смешался и уставился в землю.
Постепенно все Володины друзья стали его избегать. Это далось им непросто. С одной стороны они жалели Володю и хотели ему помочь, но не знали как. С другой – они уже физически не могли погружаться в атмосферу неизбывного горя. Им хотелось светлой радости, нормальных разговоров, обычной тусовки, а не вечных сумерек Великой Трагедии. Однако игнорируя Володю, друзья все равно чувствовали себя виноватыми. То ли менталитет, то ли какая-то трудноуловимая традиция, но что-то призывало их склониться перед Володиным горем. Известно, долгое переживание вины губительно для человека. Чтобы не погибнуть, друзья вооружились цинизмом. Точнее, сама вина переродилась в цинизм, и насколько сильна была их вина, настолько беспощадным стал их цинизм.
Только Аня, которая страдала от Володиных нападок больше всех, не поддалась этой метаморфозе, всё также безропотно принимая жалость и горе мужа. Сам того не замечая, Володя не давал Ане оставить позади смерть сына, ежевечерне возвращая её в тот день и заставляя переживать его снова и снова. Если к чему и применима высокопарная метафора ада, то именно к этому периоду их жизни. Отдельного упоминания заслуживает памятник, который Володя возвёл на могиле сына. Он был двухметровым, исполненным из мрамора, с богатой клумбой, на которой не переводились свежие цветы. Кованая оградка была увита разноцветными детскими лентами. Всякий раз, приходя с Володей на могилу, Аня понимала, что её муж тяжко болен. Потребность сопротивляться его состоянию долго зрела в её нерешительном сердце и окончательно вызрела только через два года после смерти сына. К сопротивлению девушку подтолкнула усталость. Она буквально смертельно устала скорбеть, говорить о ребёнке, рассуждать про рай и ад, ходить три раза в неделю на могилу. Жизнь подняла голову в некогда безутешной женщине и в упор посмотрела на Володю, давно превратившегося в смертопоклонника. Столкновение разыгралось на могиле сына жарким июльским днём 2013 года. Аня была не из тех людей, которые сопротивляются чужому влиянию постепенно, как бы отжимая его от себя. Скорее, она напоминала боксёра-панчера, который может пассивно проходить по рингу одиннадцать раундов, а в двенадцатом отправить противника в глубокий нокаут.
В тот день Володя и Аня приехали на кладбище с инструментами. Володя хотел обновить лавку и поменять разноцветные ленты на ограде. В каждый свой приезд Володя мыл памятник, убирал невидимые мусоринки из цветника, гладил мрамор и произносил прочувственные речи, перечисляя шесть чудовищных подробностей смерти сына. Когда он заговори про них и на этот раз, пружина внутри Ани распрямилась. Она подошла к Володе и, глядя ему в глаза, сказала:
– Он умер, Вова.
– Я знаю, что умер. Я вышел на Снайперов...
Аня подошла вплотную и снова сказала:
– Он умер, Вова.
Володя замолчал. Анино лицо дышало беспощадной правдой. Мужчина что-то уловил, но уловил не вполне и продолжил:
– Он лежал в саркофаге. Я смотрел на него, а он... Он дрыгался. Он...
– Он умер, Вова.
Володя впал в ступор. Потом вскинулся и затараторил:
– Ты не понимаешь! Мы ведь хотели отдать его на плаванье! А потом на английский, а потом...
– Он умер, Вова.
– Я нёс его по коридору... Я... Открыть/Комментировать