Sobolev//Music

2023-03-18 11:51:25 ​​У Линотта есть аж две песни под названием «Sarah» — обе прекрасные, — и одна посвящена его бабушке, которая Линотта вырастила, а другая — дочери. Предлагаю послушать вторую. Любите женщин в своей жизни, ребята. Открыть/Комментировать

2023-03-18 11:51:06 ​​Вчера был день святого Патрика. Хороший повод, чтобы вспомнить про Thin Lizzy — лучшую ирландскую рок-группу всех времен.

Текст будет не о том, что это за группа, а об одной важном качестве творчества ее лидера Фила Линотта. Включайте альбом «Jailbreak», или альбом «Bad Reputation», или альбом «Black Rose», а лучше всего — включайте концертник «Live And Dangerous»и поехали.

Многие знают песню «The Boys Are Back In Town», чуть меньше людей знают песню «Whisky In the Jar». Всем этим людям может показаться, что Thin Lizzy — ну, такая стандартная хард-роковая, «батя-роковая» группа из семидесятых, только с ирландским колоритом. С фольклорными мотивами, которые иногда пролезают сквозь колонки.

Как по мне, так все это от лукавого. Можно навешивать ярлыки сколько хочешь, но они никогда ничего не скажут. Рок-н-ролл — простая гитарная музыка, в которой важно чувство формы и безоговорочное принятие правил игры, — это всегда в первую очередь рок-н-ролл. Thin Lizzy — это самый настоящий рок-н-ролл.

Фил Линотт, который фактически и был сам по себе группой Thin Lizzy и без которого эта группа стала бессмысленным гастролирующим цирком для ностальгирующих паразитов, правила игры принимал полностью. Вся его жизнь, вся его личность — это тоже рок-н-ролл. Наркотики, алкоголь, женщины, драки, — Линотт себя, как известно, не жалел, и это отсутствие жалости к себе погубило его очень рано, всего в 36 лет.

Линотт очень часто об этом и писал песни. О поиске смысла жизни в опасностях. Ребята возвращаются в город не чтобы жить мирно, а чтобы безрассудно, бессмысленно кутить. Последние две изданные песни Thin Lizzy вообще назывались «Плохие привычки» и «Сердечный приступ». Понятно, почему так было — какие еще варианты были у чернокожего ирландца в середине прошлого века? Не хочется стереотипизировать на ровном месте, но понятно, что Линотт не вписывался в рамки своего общества, ему нужно было находить выхлоп во вне. В каком-то смысле складывались и недостатки характера, неумение беречь себя и близких, неумение держать себя в руках, не без этого. Давая характеристику его жизни, оправдывать Линотта одним происхождением было бы глупо.

Но есть и еще одно качество песен Линотта, которое на самом деле его музыку — музыку Thin Lizzy, — и отличает от много другой рок-музыки эпохи. Линотта можно описать словами Моррисси: Линотт — это sweet and tender hooligan, нежный хулиган, у которого было огромное сердце и который умел чувствовать, а чувства умел перенести в песни. Чем дальше слушаешь Thin Lizzy, тем больше понимаешь, что Линотт был образцом, как модно сейчас говорить, мужской уязвимости. При всем своем образе человека, который первым лезет в драку, он не боялся в своих глубоко автобиографичных песнях выглядеть слабым, отдавать контроль, не боялся петь о женщинах как о единственных людях, всевластных над ним самим. В одной из своих лучших песен, «Dancing In the Moonlight», он так и поет — «ты завладела мной одним взглядом». Другая из лучших, «Running Back», — вообще о том, что Линотт вернется к ушедшей от него любви по первому зову. В этом при всем при том не слышно ни капли подкаблучества, ни капли унижения, — это все чистая романтика. Линотт был романтиком с большой буквы, и в этом глубокая прелесть его музыки. Открыть/Комментировать

2023-03-15 23:43:59

Открыть/Комментировать

2023-03-15 23:43:55 ​​Вчера умер Бобби Колдуэлл. Он был такой один.

Про него есть известная байка. Конец 1970-х, Бобби Колдуэлл почти в тридцать лет поехал в свое первое сольное турне, в поддержку своего первого альбома, который так и назывался — «Bobby Caldwell» (на «Яндекс Музыке» он под другим названием). Пластинку издала дочерняя фирма лейбла T.K Productions, на сто процентов ориентировавшаяся на темнокожую американскую аудиторию и черное радио. Бобби Колдуэлл же был белее снега. Когда он выходил на сцену, люди в зрительных залах не верили, что этот белый чувак — Бобби Колдуэлл. У них было полное непонимание происходящего. Ну не мог Бобби Колдуэлл — тот, который был им известен, — оказаться белым. До бутов не доходило: все сомнения отпадали, стоило лишь Колдуэллу запеть.

Да и потом, когда звезда Бобби Колдуэлла поугасла, многие молодые темнокожие американцы очень и очень сильно удивлялись, когда узнавали, что автор песни «What You Won’t Do For Love» — какой-то белый бородатый мужик. Я это знаю из опыта личного общения: у меня лично есть товарищ, который очень сильно удивился, когда я ему об этом поведал.

При этом нельзя сказать, что у Бобби Колдуэлла был голос, похожий на голос темнокожего певца. Просто он пел с душой, с таким пониманием музыки соул, которое нельзя сымитировать. Нельзя купить. Бобби Колдэулл поет, — и ты сразу понимаешь, что этот человек знает соул. Очень хорошо знает.

Бобби Колдуэлл не гнался за хайпом, за славой, за известностью. У него был в жизни период, когда его пластинки продавались большими тиражами, когда он был популярен, когда его любили по-настоящему многие и по-настоящему сильно. Японцы очень любят Бобби Колдуэлла, и у них он был отдельно всегда очень востребован. Но в целом, Бобби Колдуэлл просто занимался музыкой. И она всегда выходила у него превосходной.

Можно включить тот самый альбом «Bobby Caldwell». Это примерно лучший образец того, что через много лет назвали «яхт-роком» — очень богато записанной приджазованной и накокаиненной песенной музыки. Песни — идеальные, аранжировки — идеальные, исполнение — … А что говорить про исполнение? Послушайте песню «Love Won’t Wait» сами, и попробуйте сказать, что она вас не трогает, не играет на каких-то струнках души, про которые вы и сами уже позабыли.

А можно включить альбом 2015 года «Cool Uncle», который Бобби Колдуэлл внезапно записал с Джеком Сплешем, продюсером треков Кендрика Ламара или Джона Леджена. На альбоме гостят СиЛо Грин и Джесси Уейр. Понятно, что музыка — это не соревнование, не олимпийские игры, но все-таки, — уделывает ли молодых Бобби Колдуэлл? Уделывает, в одну калитку. Да и его собственные альбомы того времени, вроде «House of Cards» — тоже, по сути, грандиозные. Да, уже немного дешево записанные, уже немного «чизи», но вот когда играет песня «Game On», не хочется ли вам танцевать? Переживать? Любить? Вопрос риторический.

Бобби Колдуэлл любил луну. Это был его символ. Луна присутствовала на обложках большей части его альбомов. Он видел всю луну целиком. Открыть/Комментировать

2023-03-15 22:42:21 ​​Интересный альбом издал «Джазист»: бас-гитарист-виртуоз Антон Давидянц в сопровождении пианиста Евгения Лебедева, барабанщика Игната Кравцова и OpenSound Orchestra играет сюиту из шести частей «Avalanche» композитора Вардана Овсепяна.

Коллеги и друзья из «Джазиста» шепнули по большому секрету, что это пока самый популярный альбом их лейбла по количеству прослушиваний на стриминга. Это не удивительно, учитывая, что «Avalanche» будет интересна сразу многим слушателям, не только любителям джаза. То есть, им тоже, — но еще и многим любителям музыки академической, «инструментальной» (понимаете о чем я? для многих просто существует такое понятие — «инструментальная музыка», то есть мелодичная музыка без вокала, жанр не важен), саундтрековой.

«Avalanche», с одной стороны, звучит очень хитро; а как еще может звучать произведение одновременно для джазового трио и камерного оркестра? С другой — мелодии Овсепяна очень просты, даже немножко по-наглому просты. Они словно носятся по кругу, точнее — вокруг. Вокруг вашей головы и ушей, забегая прямо в память. В них виртуозно вписана по-настоящему джазовая драма — мне в этом отношении местами «Avalanche» напоминает, страшно сказать, ключевые фрагменты «The Survivors Suite» Кита Джарретта, — и крайне виртуозные соло Давидянца, Лебедева и Кравцова. Немного слышно Шостаковича, — особенно в четвертой части, которую немножко можно сравнить со второй и третьей частями Восьмой симфонии Дмитрия Дмитриевича.

Несмотря на тяжесть всех подобных сравнений, я бы, честно говоря, не назвал «Avalanche» прямо гениальной записью. Но она абсолютно точно уникальна. Я не уверен, что когда-либо слышал вот прямо такую музыку. Точно не слышал ни у кого из западных мастеров, потому что ни в тамошнем джазе, ни в тамошней академической среде не найдешь никого, кто сейчас бы такое написал и сыграл. Может быть, есть нечто схожее по формату, по инструментальному составу, по форме, но по материалу, чтобы вот так звучало — точно нет.

Есть что-то в «Avalanche», что манит, заставляет его переслушивать. Произведение Овсепяна могло быть написано только человеком с постсоветским музыкальным образованием, пусть и с не постсоветским музыкантским опытом; уж очень оно по-нашему романтично, игриво, задумчиво, въедливо. Давидянц же играет на бас-гитаре так, как вообще мало кто в мире играет; я предлагаю ценить Давидянца отдельно, а не сравнивать его с кем-то еще.

Короче, хвалю и советую. Послушайте. Открыть/Комментировать

2023-03-13 22:08:09

Открыть/Комментировать

2023-03-13 22:01:40 ​​Я, кстати, все равно продолжаю слушать академическую музыку. Довольно часто, пусть и не так часто, как когда-то раньше. Обычно — что-то старое, проверенное, особенно вечерами таких грустных дней как сегодняшний. Могу включить Карла Филиппа Эмануэля Баха, он всегда хорошо заходит. А вот с новинками беда. Но иногда попадается и такая музыка, которая окупает смысл привычки прослушивания новых скрипочек.

Вот например — альбом с композициями, которые финский композитор Эйноюхани Раутаваара, умерший в 2016 году, написал в последние годы своей жизни. Раутаваара прожил долго, почти девносто лет, и успел за это время побыть как и главной надеждой финской музыки после Сибелиуса, так и — на несколько лет в 1990-х — почти что мировой звездой. Но сколько я Раутаваару слушал, не цеплял он меня. Ни ранние, как бы «авангардные» работы, ни уже более традиционные работы позднего периода его деятельности, ни знаменитая «Арктическая песнь», где оркестровая партия служит контрапунктом к записи пения северных птиц, — все было мимо. А вот эта запись его самой поздней, позднейшей даже музыки, — она зацепила. И еще как.

На диске одна чисто оркестровая вещь — поэма «In the Beginning», — и три произведения для скрипки в сопровождении оркестра. Все — прекрасные, легкие, свободные и одновременно наполненные мудростью. В данном случае — мудростью неспешности. Умением ждать, не торопиться, выдерживать паузы перед тем, как говорить действительно важное, а это важное — уметь формулировать так, чтобы не тратить попусту слова. Короче, быть как дед, в хорошем смысле. Оркестровые партии у Раутаваары будто находятся в постоянном течении, служат декорациями для объяснений и важных утверждений, которые берет на себя скрипка. Она даже кажется сначала многословной, — пока не понимаешь, что это по большей части звучат ее мысли, а вот слова она оставляет на ключевые моменты произведений. Когда должно порвать в клочья. И рвет же.

Удивительно еще, как много в этой самой последней музыке Раутаваары его учителя Сибелиуса. Всю жизнь Раутаваара будто бежал от наследия Сибелиуса; делал музыку, которая вряд ли бы нравилась главному композитору в истории Финляндии; но все-таки постепенно обрел Сибелиуса в себе. Началось это еще в 1980-х, — но под конец жизни Раутаваара приблизился к тому, чтобы обращаться напрямую к творчеству мэтра. Безусловно, скажем, в «Lost Landscapes», подборке четырех программных зарисовок, которой диск закрывается, слышно много даже не скрипичного концерта Сибелиуса, а чуть более поздних и абстрактных его «юморесок» для скрипки с оркестром. Но это не копирование и, что важней, не признание нехватки собственных сил на выражение чего-то нового. Это, скорее, приближение к разгадке магии прошлого. Приближение к пониманию позднего Сибелиуса. К этому Раутаваара пришел в восемьдесят с чем-то лет.

Жаль только, что вот такая обложка. Впрочем, это как всегда. Открыть/Комментировать

2023-03-12 12:14:53 ​​Впрочем, я отвлекся. Что про «Тар» хочется сказать? А то, что, несмотря на глубокую вовлеченность режиссера/сценариста/продюсера Тодда Филда в тематику картины, все равно этот фильм только формально про музыку. «Тар» — это, может быть, кино про то, как в западном обществе изменилось отношение к тем большим фигурам мира искусств, которых принято именовать «гениями». Возможно, это фильм про грязную изнанку творческих институций, где все против друг друга и где все терпят мудачество ровно до того момента, когда мудаков становится невыгодно терпеть. Даже предположим, что «Тар» — просто про культуру отмены и все, что с ней связано.

Но он совершенно точно не про музыку. Есть саундтрек Хильдур Гуднадоуттир, но сейчас не о нем. Несколько раз нам включают Элгара (и чуток Анны Торвальдсдоуттир), и Тодд Филд хорошо выбрал главным лейтмотивом траурный марш первой части Пятерки Малера — все-таки Малер это в западной культуре главный композитор для демонстрации дирижерских амбиций; его всем тамошним дирижерам надо «покорить» в обязательном порядке, — но в целом место музыки в фильме совершенно не центральное и не главное.

И мне кажется, это вовсе не от того, что Тодд Филд музыку не любит и не понимает, как, скажем, посчитал Ричард Броди. Может и правда не понимает, но фильм это точно не сообщает. Нет, мне кажется, что на это есть вполне ясные причины, что это обосновано художественным замыслом. Совсем не случайно один из персонажей «Тар» списан с Гилберта Каплана — американского миллионера, который в 1970-х придумал стать дирижером, покупал себе посты, возможности записи с Венским филармоническим оркестром, в принципе купил себе репутацию главного на свете специалиста по одной из симфоний Малера, будучи при этом на самом деле в художественном, творческом плане абсолютно никем, просто мешком с баблом.

Режиссер очень хорошо уловил один важный момент: в западной культуре, в особенности — в элитной западной культуре, искусство — это продукт необходимый, но побочный; то, чем люди занимаются в перерывах между внутриполитическими распрями, дележкой денег, саморекламой, пиаром, самолюбованием, борьбой за влияние, конструированием разнообразных идеологических надстроек, производством «смыслов» и «образов». Вот это — главные направления деятельности многочисленных институций, деятелей культуры; все то, без чего их невозможно представить и еще труднее — понять. Уберите тщательно продуманный образ любого топового дирижера в мире — и сам дирижер в каком-то смысле перестанет существовать. Никому кроме десятка тысяч человек на самом деле не интересен персонаж, машущий палочкой, если он или его образ не транслируют какие-то иные внемузыкальные ценности. В этом смысле, конечно, фильм «Тар» попал в точку. Он каждой своей минутой, каждый новым персонажем, каждым новым сюжетным ходом перегружает зрителя образами и ценностями современного мира, убирая музыку на задний план. Хотите слушать Малера? А зачем? Что он скажет вам о современном мире? Какая от него выгода? Кто ее получит? If you want to dance the masque, you must service the composer, — но нужно ли? Открыть/Комментировать

2023-03-12 12:14:29 ​​Сегодня вечером вручают «Оскары». Смотреть я это дело, конечно, не буду, но в принципе церемония вручения наград американской киноакадемии — это хороший повод поговорить об одном фильме, который академики отметили аж шестью номинациями. Я имею в виду, разумеется, «Тар».

Сюжет фильма, если вы его не смотрели и ничего про него не читали, такой. Живет на свете американская (а как иначе?) дирижерка Лидия Тар. У нее за спиной — блестящая карьера; она и музыкой коренных южноамериканских народов занималась, и «Грэмми» с «Тони» получала, и вообще всячески мир искусств своим присутствием и работой обогатила. Перед глазами Лидии Тар — лица музыкантов Берлинского филармонического оркестра, главным дирижером которого она является, и с которыми собирается записывать Пятую симфонию Густава Малера. Вроде бы жизнь удалась.

Но есть, конечно же, проблемы, главная из которых заключается в том, что Лидия Тар — очень, очень плохой человек. Когда ее зовут провести мастер-класс в Джуллиарде, то она обижает студентов. Когда на Лидию Тар в трудные жизненные времена рассчитывает ее жена (по совместительству — концертмейстер Берлинского филармонического), Лидия Тар вместо супружеских обязанностей увлекается молодой русской виолончелисткой Ольгой. А свою верную личную ассистентку, работающую годами ради поста второго дирижера, Лидия Тар вообще за человека не считает. В конце концов, Лидия Тар еще и косвенно доводит до самоубийства бывшую стипендиатку созданного самой Тар фонда помощи молодым дирижеркам. Короче, в итоге все эти проблемы копятся на жизни Лидии Тар невыносимым грузом, который ее — жизнь — и продавливает. Лидию Тар отменяют, убирают со всех постов на свете, закрывают ей доступ ко всем дверям, которые великая дирижерка привыкла открывать играючи. Ей остается… а, впрочем, какая разница, да и совсем все в этом фильме я спойлерить тоже не буду.

Фильм хороший, и за исполнение роли Лидии Тар хочется особенно отметить Кейт Бланшетт (которая, я предполагаю, все ждала моей похвалы и спать ночами не могла; извини, Кейт). Одна американская журналистка, посмотрев картину, даже решила, что Кейт Бланшетт сыграла реально существующую дирижерку, полезла Лидию Тар гуглить, расстроилась, что Лидии Тар на самом деле не существует, — и накатала про это колонку. Этот занятный случай, на мой взгляд, хорошо нам говорит и о востребованности индустрии классической музыки в современном мире, и о состоянии американской культурной журналистики, и о том, что американцы в целом видят мир искусств как свою собственную вотчину, где самые престижные посты и должности обязательно должны занимать только сами американцы.

Продолжение — ниже Открыть/Комментировать