Погода и пехота Говорили про погоду, Не про ту, Где зонтик бр | Теркин снова на войне

Погода и пехота

Говорили про погоду,
Не про ту,
Где зонтик брать
И калоши надевать,
Или дома оставаться,
Чтобы дождик переждать.
Та погода для народа,
Для прогулок на пикник,
А солдатская погода —
Когда ты живешь без крова,
И стихиям всем открыт.
Не слыхал я, чтобы взвод
Шел с зонтами и в калошах,
Обходя сторонкой брод.

— Кто что скажет?
Начинай…
— Так бывает -
Гроб погода,
Пятый день все льет и льет.
Так расквасило дороги,
Что даже танк здесь не пройдет —
Весь утонет по макушку,
Аж по башню
Вместе с пушкой.
Встала техника.
Стоит…
Но идет, идет пехота,
Увязая в той грязи,
Словно муха на липучке,
Так, что не поднять ноги.
Шаг, другой,
Поглубже лужа,
Утонули сапоги.
Натекло за голенище
Может полведра воды.
Дерг да дерг…
— Какая сволочь
Держит там их, возле дна?
Для чего ему обувка,
Ну скажите, нахрена?
Он вцепился мне в подошву?
— Отпусти, добром прошу
А не то гранату брошу!..
— Ты получше попроси,
Ты налей ему чуток —
Он отпустит твой сапог.
— Что вы ржете?
Помогите!
На себя меня тяните.
Потянули.
Вот беда —
С чавком выдернули ногу,
Но уже без сапога…
Эх, дорога,
Швах дорога.
Тащишь пуд на сапогах,
Очищаешь, отмываешь
И снова в лужах
Увязаешь
По колено
Через шаг…
Но идет, бредет пехота,
Топчет ноги,
Месит грязь,
Что б успеть прийти к закату.
И с марша бросится в атаку,
Без поддержки
И без танков,
Потому что вышло так.

— Дождь – беда,
Хотя бывает,
Этот дождь
Ты вспоминаешь,
И вздыхаешь по нему.

Лето, солнце, маета,
Взвод шагает, ноги мнет
По полуденной жаре,
Словно грешник в том котле,
Подгорая на огне.
Сверху жар
И снизу жар,
И во рту сухой пожар.
Можешь сахар положить
И спокойно с ним ходить
Целый день,
Без остановки,
Потому как без воды
Нет во рту твоем слюны,
И не плюнешь тому в рожу,
Кто вдруг скажет — ерунда
Эта ваша вся жара…

Хуже, если это степь,
Не сыскать тебе там тень,
Нет лесочка,
Нет кусточка,
Не укрыться
Под листочком,
Как козявке иль жучку.
Кабы тень хоть с пятачок —
Я б туда тотчас залег.
Пусть сложиться,
Пусть согнуться,
Черепахою втянуться,
От лучей, что жгут насквозь,
Прожигая даже кость.
Но не бывает той тени,
Когда ты идешь в степи.
А солнце
Жару
Поддает,
Будто блинчики печет,
Как безумный кочегар,
Раздувая в печи жар.
Ладно если вдруг река,
Ручеек,
Хотя бы лужа,
Чтобы пасть туда ничком,
Охладится и напиться,
Даже если та водица
По санпину не годится,
Будет с грязью и душком.
Та вода, она спасенье,
Для того, кто шел пешком
Под палящими лучами,
По степи,
Как по огню,
Так, что пятки прижигало
Сквозь обувочку ему.
Высыхая,
Умирая,
Шли солдаты, вспоминая,
Про колодец во дворе.
Про прозрачную, простую,
Ту, что бьет из-под земли,
Ледяную, ключевую,
Воду в близком роднике.
А оттуда потянулось -
Вот колодец,
Вот крыльцо,
На крыльце стоит старушка,
С добрым, ласковым лицом
И протягивает кружку
С деревенским молоком,
Что из погреба достала…
— Пей, сыночек…
Так бывало,
В жаркий полдень,
В самый зной,
Побежишь скорей домой,
Что б испить воды холодной,
Из кувшина,
Иль ведра,
Что поднял ты из колодца,
Зачерпнув ее со дна.
Тянешь руки,
Тянешь губы,
Чтобы сделать хоть глоток…
А вода та… кипяток!
— Да ты никак сомлел, браток!
Наклонились, потрясли,
Растянули плащ-палатку,
Что б от солнца защитить,
Влили в рот воды из фляги…
— Не помрет, так будет жить!
И опять идет пехота,
И опять шагает взвод,
Прокаленный, пропеченный,
Весь на солнце закопченный,
Черный,
Страшный.
Но живой.

— Может так…, но холод – злей.
Завывает, наметает,
Бьет снежинками в лицо.
В рукава снежок кидает,
Нос и уши обмерзают,
И белеет все лицо.
Холод — это вам не теща,
Это хуже во сто крат,
Кабы теща, да с блинами,
Был бы этой теще рад.
Пар валит над головами,
Ноги бьют, как на параде,
По промерзшей в лед земле.
И мороз тот пробирает,
Под шинельку залезает,
Как холодная змея,
Обвивая вкруг тебя.