ПРО КОТА-ТЕРРОРИСТА И БАРЫШНЮ-ФЛОРИСТА. ЧАСТЬ 2. ВАМПИРЫ НОВОЙ | Вадим Степанцов forever Z

ПРО КОТА-ТЕРРОРИСТА И БАРЫШНЮ-ФЛОРИСТА. ЧАСТЬ 2. ВАМПИРЫ НОВОЙ ЗЕЛАНДИИ

Никто поэта не неволит
Писать онегинской строфой,
Четырехстопным ямбом, то ли
Вообще октавою какой.
Поэтому, мою беспечность
Читатель мой прощает мне.
Поэт, шельмец, стремится в вечность
Неважно на каком коне:
На Горбунке ли, на Пегасе,
Иль на газели, как Хафиз,
Лишь бы в народной толще, в массе
Пророс, расцвёл, а не прокис.

Чтоб хлопотливые старушки,
Пакуя школьника в пальто,
Ворчали: «А пальтишко Пушкин
Изгваздал краской, или кто?»,
Чтоб, если, скажем, слог манерный -
То тоже Пушкин, хрен с ним, пусть,
Про Родину красиво - Лермонтов,
Есенин - про любовь и грусть.
Чтоб коль возвышенно - так Бродский,
А если гроздья матюков -
Чтоб знали: это Маяковский,
Тот же Есенин, ну, Барков.

Вот так вот надо оставаться
В народной памяти, друзья.
А что же Виолетта, братцы?
Ее поклонники, семья?
В конце концов ее котяра -
Вот кто уж истинный герой!
Они на край земного шара
Не укатили той порой?

Однако нет, не укатили,
Их Виолетта не взяла,
Лишь зря коту разворотили
Его мужицкие дела.
Ему б, кастрату, осторожней,
Пока границу проходил,
Но при осмотре на таможне
Повёл себя он как дебил.
Когда таможенница стала
Котейку щупать за живот,
Мол, не икру ль, не газ с Ямала
Хозяйка в котике везёт? -
Кот Крюгер впился даме в зенки
И так рванул оттуда вон,
Что еле уболтал уехать
Виолу непреклонный Джон.

Итак, она жила в Сиднее, -
Хотел я было написать,
Но Джон недолго был там с нею,
Дня три-четыре, может, пять.
Он получил вдруг назначенье
В новозеландские края.
«Ну что, жара тебе в мученье?
Меняем климат, жаль моя!
Там хорошо, там как в Тарусе,
Вот разве только нет Оки.
Ты, мать, за Крюгера не дуйся,
А то ща взвою сам с тоски».

Упаковали чемоданы -
И вот он город Веллингтон...
Над гаванью парят бакланы,
Белеет весело паром
В тумане моря голубом,
То дождь, то солнышко сквозь тучи,
И ветер в душу просто сучий,
Их summer time для нас дурдом.
Кофейни, банки, пиццерии -
Всё как везде, всё как у нас,
А уж вампиры там какие!
О них мой следующий рассказ.

Вампир Эней был парень прыткий.
Когда из Трои быстро плыл
И в Лациум в расшитой свитке
С триремы с пафосом сходил,
В пути царицу Карфагена
Он очень ловко соблазнил,
Где вместе с нею офигеннно
В пирушках время проводил.
Он был рождён, чтоб правил миром
Им зарождённый город Рим.
Но как он сделался вампиром,
Мы ща чуть-чуть поговорим.

Когда, сойдя на берег Тибра,
Он первый заложил острог
И у племён окрестных «тибрил»
Девиц в свой царственный чертог,
В чём все троянцы холостые
Вождя стремились поддержать,
И чем и воины простые
Размножились, и клир, и знать;
Так вот, когда обосновалась
В Авзонии троянцев рать,
Из Карфагена вдруг примчалась
Дидона - всех в Аид собрать.

На кораблях её приплыли,
Помимо тысячи солдат,
Слоны и тигры боевые,
И некто, кожист и рогат,
С нетопыриными крылами
Клыкастый изможденный тип,
В нубийской пойманный саванне,
Что чуть от солнца не погиб.
Когда его из старой штольни
Тащили крючьями на свет,
Устроил дикую он бойню,
Пока не крикнул: «Солнце! Нет!!»

Страшились рыков незнакомца
Царица, воеводы, знать,
Не зная, чем, помимо солнца,
Возможно лярву обуздать.
Когда ж однажды бес схватился
Вдруг за серебряный кинжал
И с визгом в клетку откатился,
И после полчаса визжал,
Тогда на кожаный ошейник
Набили обод серебра
И цепь серебряную вдели,
На ней таская до утра.

Когда же с первыми лучами
Пошёл от кожи беса дым,
Вновь в клетку под навес загнали,
Рядя, что дальше делать с ним.
Давали в пищу этой твари
Баранов, козочек живых,
А после тушки те сжигали
На капищах Вааловых.
Но на людишек с вожделеньем
Крылатый монстр всегда взирал,
И обезьянок с упоеньем,
Урча, на части раздирал.

«Ужо, обидчик мой чубатый!
Теперь тебе я отомщу!
И корабли твои, и хаты
Хоть в Крайней Туле отыщу.
Твоя кончина будет страшной,
Когда тебя, Эней, найду,
У всех троянцев на виду
Мой монстр тебе откусит башню,
В твоей омоется крови,
И глас поруганной любви,
Смешавшись с гласом ликованья,
Умножит пусть твои страданья!»

И вот в Италии Дидона,
Трубят военные рога,
Отправив жертву Посейдону,
Спешит орда на берега.