#pomespenyeach В эти дни, когда многие люди начинают стыдитьс | Громкая держава

#pomespenyeach

В эти дни, когда многие люди начинают стыдиться своей национальной идентичности, своей культуры и даже своего языка, я решил сделать небольшое ответвление в проекте — как видите, даже нумерация прервана — и показать немножко другое, в том числе для того, чтобы стало понятно, насколько это бессмысленный стыд не о том. *** “Озимандия” Шелли — одно из самых знаменитых стихотворений на английском языке. Озимандия — это Рамзес II, самый, наверное, могущественный и долгоиграющий фараон Древнего Египта (одно только его правление длилось около 45 лет), проигрывающий в посмертной знаменитости разве что абсолютно ничтожному Тутанхамону. Интересно, что англичане, читающие это стихотворение, почти все (но не все) произносят command как [kə'mɑ:nd], из-за чего land:command становится зрительной рифмой; не думаю, что Шелли это имел в виду. (Американцы, напротив, читают [kə'mænd], просто потому что у них так принято.) *** Стихотворение Арнольда я когда-то в ранней юности, почти в детстве, переводил (как и некоторые другие из этого списка); я уже упоминал, что ходил в этом возрасте на семинар по переводу стихов в Дом литераторов; его вел Александр Ревич, и как учебный семинар это собрание смысла не имело, а как приобщение к поэтическому миру и знакомство со многими тогда мне не известными именами — имело, и существенный. Однажды мне предложили (кажется, единственный раз) почитать свои опусы; я почитал (переводы, как, кажется, меньшинство, в основном люди читали свои, мм, вирши, иногда стихи). После этого меня отловил в кулуарах молодой человек из числа участников и предложил встретиться и поговорить. Мы встретились (в каком-то публичном месте, не кафе, как было бы сейчас — пока есть кафе — а типа в клубе каком-то, что ли) и поговорили. Я не знаю, что это было (гомосексуальный интерес, подумал я гораздо позже? но вряд ли), и хотя почти ничего из разговора не помню, и имени собеседника тоже, это была полезная беседа, и я ему благодарен. Я запомнил, что он похвалил одну строчку из моего “Палладия” — “Измечемся среди слепых страстей”. Действительно ничего. *** Этого Йейтса, кстати, тоже переводил, но там неразрешимая проблема с главными, последними строчками, потому что по-русски “солнце” и “луна” разного ритма, и в силлаботонику их так, как в оригинале, впихнуть невозможно, а не так — ну и будет не так. Мне очень интересно, строки “Мимо белого яблока луны, / Мимо красного яблока заката” Сергея Козлова (музыка Вл. Шаинского) из мультфильма, прости господи, “Трям! Здравствуйте!” (1980) — это намеренная отсылка или случайность? *** Помимо сборника “A Shropshire Lad”, Хаусмен всю жизнь занимался античной литературой, был крупным (прямо крупным) филологом-классиком, посвятившим большую часть своих трудов четвероразрядному поэту-астрологу I века н. э. Марку Манилию. Относиться к этим занятиям с юмором он тоже умел; хорошо известен его “Отрывок из греческой трагедии” (вижу вот сейчас, что его исключили из посмертного издания “Записей и выписок” — это все-таки прямо вредительское издание); я когда-то его тоже перевел, но потом увидел гаспаровский перевод и свой начисто забыл. “Xор: — Мне кажется, я слышу из покоев крик, / Не схожий с криком тех, кто скачет в радости. / Эрифила: — Ах! он опять хватил меня по черепу: / Никак, меня убить он хочет до смерти. / X. — Пусть не винят меня в поспешномыслии, / Но я скажу: кому-то там невесело. / Э. — О! о! еще удар доводит счет до трех, / Хотя об этом вовсе не просила я. / X. — Коль это так — твое здоровье бедственно, / Зато непогрешима арифметика”. *** “Шропширский паренек” породил множество пародий, включая приведенный стишок Вольфа (полунемца), ссылающийся на один из самых известных текстов Хаусменовского сборника — “When I was one-and-twenty”. *** У Беллока (полуфранцуза) много очень смешных и довольно зверских стишков и эпиграмм; я выбрал довольно лирическую.