2022-03-06 13:02:56
Я - архитектор-реставратор. Вся суть моей профессии состоит в сохранении зданий, особой памяти места, чтобы следующие поколения знали свою историю, гордились ею, находя в ней вдохновение для искусства и жизни.
Я посвятила всю свою работу тому, чтобы бетон, кирпич, дерево, дранка существовали как можно дольше, согревая и помогая людям не просто иметь крышу над головой, но и помнить поколения тех, кто жил до нас и созидал мир.
Сегодня мою профессию уничтожают. На войне не нужна реставрация. На войне не нужна история, памятники, археологические культуры, потому что они слишком явно напоминают о том, сколько уроков истории мы не выучили.
На войне не нужна лепнина, потому что она красноречивее всего напоминает о поколениях людей, которые жили до нас.
На войне не нужны церкви и монументы, потому что к ним можно обратить свои просьбы и молитвы, которые помогут стоять до самого конца.
На войне не нужен совмод, потому что он даже самой дряхлой своей хрущёвкой напоминает о том, как люди строили новый, послевоенный мир, в котором у каждого человека есть крыша над головой.
На войне не нужен брутализм, потому что в его основе лежат идеалы и мечты о свободном, прогрессивном обществе, в котором неравенство устранено при помощи архитектуры.
На войне не нужна теория архитектуры, потому что во время войны она сводится к одной мысли: бетон должен использоваться для возведения зданий, а не хоронить под своими обломками людей.
На войне не нужна виртуальная архитектура игр, потому что теперь не важно, что в Mass Effect 2 собрали гениальную механику дверей, а решение использовать югославские споменики в Call of Duty: Warzone - спорное.
Мою профессию уничтожают. Я иду на работу и смотрю, как реставрирую росписи на стенах - и думаю о том, как они ничтожны на фоне того, что происходит. Что они не могут никого спасти, никому помочь, перевязать раны или купить хлеба. Для чего нужны росписи, когда существует ощутимая вероятность, что в ближайшем будущем нам понадобятся изоляционные саркофаги для ликвидации последствий от ядерных взрывов?
Уничтожение исторической застройки, памятников архитектуры, искусства помогает деморализовать противника, создать ощущение, что ему не за что бороться и нечего защищать. Вместе с ними уничтожается профессия реставратора, потому что мы именно те, кто помогает сохранить наследие, за которое можно сражаться и в котором можно черпать безграничные силы для сопротивления чиновникам, политикам, режимам, войскам.
Историческая застройка, старые росписи, теоретические изыскания помогают нам задаться вопросом, что мы сможем передать следующим поколениям, в том числе и из того, что мы унаследовали из прошедших веков.
Поиску ответа на него сейчас помогает и геймстадис, до сих пор малоизвестная дисциплина: благодаря технологическому прогрессу всё вокруг нас обновляется и становится типовым, а игры помогают фиксировать технологическое развитие общества и то, как развивается эстетика и переосмысляется реальное искусство в виртуальном мире. При кажущейся эфемерности игровых пространств, они говорят о нашем обществе и нашем поколении не меньше, а порой и больше реальных зданий.
История и традиции в их физическом и виртуальном воплощении необходимо сохранять для будущих поколений, а мы, глядя на памятники и обращаясь к теории, должны задаваться вопросом, как наше поколение приумножит и обогатит наследие. Почему же сейчас вместо того, чтобы проводить исследования, заниматься творчеством, приумножать искусство мы вынуждены подсчитывать человеческие жертвы и думать о том, сколько памятников мы утратили навсегда? Почему мы позволили преступникам обречь нас на десятилетия подсчёта самых разных потерь и искупление вины за преступления, совершённые от нашего имени?
Каждый сам ответит на этот вопрос. Но я, как архитектор-реставратор, могу ответить всем тем, кто ответственен за уничтожение городов и памятников: при всей вашей мощи, у вас никогда не получится уничтожить мою профессию. Мы придём вслед за вами и восстановим всё то, что вы разрушили
6.9K viewsedited 10:02
Э
