2021-10-30 16:56:29
Бойд: Вы работали на карнавале, фотографом-криминалистом, музыкантом; что бы вы делали, если бы не основали Церковь Сатаны?
ЛаВей: Я бы хотел прожить восемь или десять жизней. Я могу думать о многих вещах, которые хотел бы сделать, если бы у меня было ещё тридцать-сорок лет. Эта жизнь пролетает, как сказано в Рубаяте Омара Хайяма. Одно несомненно: она пролетает. Когда я думаю об этом, то хочу приняться за рисование. Думаю, рисуя, я могу быть очень легко удовлетворен этой жизнью. Садиться и поглощаться чем-нибудь наподобие живописи или рисования в течение бесконечных часов — я знаю, каково это, и именно поэтому настолько благодарен великим художникам. Я люблю животных так сильно, что был бы доволен, работая с ними, особенно большими кошками. У меня есть сходство с большими кошками.
Криминология всегда интересовала меня. Работать с силами правопорядка и быть связанным с тайнами жизни и смерти ежедневно на животном уровне. Может быть, раскрыть несколько преступлений. Или даже совершить несколько преступлений. Мне бы понравилась возможность заниматься чем-то таким. И музыка всегда была моей первой любовью. Я начал играть, когда мне было пять лет, и думаю, что не смог бы существовать без музыки. Будь у меня еще жизнь, чтобы жить снова, снова и снова, я мог бы исследовать эти вещи более углубленно, и моя жизнь не была бы столь фрагментарной. Но тогда люди сказали бы мне: «Не забывайте, что фрагментарность привела к вашей философии и собрала Церковь Сатаны».
Это не прозрение, и никакой большой рогатый бог не говорил со мной в клубах дыма и пламени. Это результат любительства, любительства, любительства. В дарвиновском смысле, возможно, было необходимо пройти через все эти карьеры, прыгая от одного дела к другому. Этот эклектизм подготовил меня. Я встречаю людей, которые, эгоистично говоря, мне как дети. Я не встречал их много, спрос никогда не удовлетворялся предложением. Но эти люди делали то, что я сам бы сделал на их месте. Они просто потрясающие, делают замечательные вещи. Я очень горжусь этими людьми и тем, что они делают. И, наверное, в 1997 году я бы делал вещи во многом таким же образом, как и они, с небольшими вариациями. Нет ничего определенного в причудах, заблуждениях и переменах, отражающих подвижную природу мира. Но есть определенные вещи, которые не стареют: горы, океаны…
Бойд: И человеческая природа.
ЛаВей: И человеческая природа. Она не меняется, ты прав. Человеческая природа неизменна. Но всегда будут личности, которые отделены от этих… человеков [ЛаВей говорит это слово с презрением]. Ими я горжусь. Они меня не искали, они магнетически притянулись ко мне, чтобы пройти через те же врата, что и я. Как после вспышки, сигнала, отправившегося в атмосферу. Его, уверен, было достаточно, чтобы они появились.
Seconds Magazine, 1997
Boyd Rice interviews Anton LaVey
494 viewsedited 13:56
С
