В общем, приехали, накатили и всё... - Отравились что ли?! - Д | Эдуард Резник - юмор и не только

В общем, приехали, накатили и всё...
- Отравились что ли?!
- Да нет же, обживаться начали. На морозе оно ведь сразу не берёт. И тут выясняется, что запасов у них - аж два ящика. Хоть зимуй! Понятно, график напряжённый, удить некогда, но половина рыболовов всё же взяли коловороты, и стали чего-то там долбить. Ну и...
- Провалились?!
- Да нет же, продолбили-таки! Но мой товарищ с ними не пошёл. Он среди воздержавшихся остался. Там ведь два лагеря образовалось. Одни удить двинули, другие мормышками закусывать. Но и те, что пошли, много не наудили. Фонарик только утопили, снасти побросали, и тоже греться притопали.
И вот грелись они, грелись, пока все, как Лайки, в том снегу не...
- Перемёрзли?!!
- Заснули... Ну и простудились, конечно. Кто ангину, кто пневмонию схватил. А приятелю моему свезло – целёхонек. Чихает только, как припадочный. Сопли за ночь в чих преобразовались, а в остальном - бугай, хоть воду на нём носи.
Но, воду, конечно, носить не стали, а вот за снастями снарядили. И пошёл он...
А там лунки всюду. Их ночью-то затянуло, припорошило. И удочки примёрзли, так он их топором, топором. Ну и...
- Рубанул себя что ли?!
- Чихнул! А от чиха того сразу - полынья.
- И провалился?!
- Ну да! Но хуже, что снасти потопил… Коловороты - на заказ, удочек пять штук, стульчаки раскладные - всё под лёд, вслед за фонариком. Те впотьмах там такого насверлили. Пять дыр на квадратный метр. На поминках только и разговоров о том сколько добра потопили.

Остыло наше горячее. На сладкое накрываем. А у приятеля и к десерту припасено:
- Или вот ещё, – вздыхает, - на днях. Сотрудника моего, того...
- Уволили?
- Если бы... И главное, парень-то - душечка. Культурный, интеллигентный. Мухи, бывало, обсядут - не сгоняет. «Всем, - говорит, - свобода самовыражения нужна». Золото, а не человек. Футбол не смотрит, водки не нюхает, с жены пылинки сдувает. Ну святой!.. Но и он заразился.
- Тоже соплями?
- Хуже - театром! Страсть у него к нему. Последнюю рубаху продаст, но премьеры не пропустит. А в тот вечер какой-то симфонический откуда-то что-то привёз, и он по отделу, как наскипидаренный бегал. Предвкушал всё. «Это ж, - говорит, - Бах! Осознайте глубину!». Агитировал, значит.
Ну, мы, конечно, у виска вертим, малахольный, что взять?.. А он - Бах, Бах и бабах!!!
- Застрелился, что ли?!
- Да нет же, приоделся, будто чувствовал. Костюмчик, рубашечка - всё отутюженное. Штиблеты надраил. Супругу - под ручку. И вроде ничего не предвещало. И дирижер у пюпитра, как обычно. И увертюрка...
А затем, в антракте, у буфета - давка. Ну и его там, понятное дело, того...
- Задавили что ли?!
- Оттеснили! Он же культурный. Бутерброды расхватали. А ему - что-то, то ли из угла, то ли из-под прилавка. Что-то залёженное, или, может даже - от крыс. И он это, конечно, сжевал. Потому как культурный. Без аппетита, правда, но оставить постеснялся. В общем, сглотнул наживочку, и, как ту симфонию дослушал, так тихо-мирно, как ангелок и...
- Преставился?!
- Уснул… Лёг, глазки прикрыл. «Не надо, говорит, «скорой»... Незачем людей по пустякам». И безропотно так - в сон... А к утру уж, да, похолодел.
И вот сидим мы, приятеля слушаем, и кусок в горло не лезет.
Может, думаю, не к обеду его приглашать лучше, а к ужину.

Эдуард Резник