И больше здесь не будет перемен.
И повторенье ежедневной роли
боль обделяет ощущеньем боли,
как оглушенных — пением сирен.
А я хотя и слышу и скорблю,
привязан добровольно, но надежно...
Здесь достоверно только то, что ложно:
спасаюсь, то есть — сам себя гублю.
(Александр Ожиганов)
