Про обиды Больше 100 лет назад Оскар Уайльд написал: «В детст | Психология и Жизнь

Про обиды

Больше 100 лет назад Оскар Уайльд написал: «В детстве мы любим родителей. Став взрослыми, судим их. И бывает, что мы их прощаем».

Это убедительный ответ каждому, кто говорит, что «обиды на родителей» изобретены недавно вместе с «психологическими травмами», а в прежние времена, мол, не было ни травм, ни обид, и никому не приходило в голову на родителей обижаться. Их только почитали и благодарили.

Но нет, я слышала много историй от очень старых людей. О маме, всегда предпочитавшей младшего брата, которая однажды отдала ему деревянный самолет старшего, а потом, когда игрушка оказалась сломана, врала, говорила, что на него наступила корова. И вот — прожита жизнь, давно нет мамы, а обломки самолета торчат в сердце старого человека, в сердце, которое уже и кровь-то качает с трудом.

Обиды, казалось бы, забытые, из самого-самого детства, всплывают, когда жизнь обходится с нами несправедливо. Когда нет сил. Когда мы стареем, болеем, чувствуем себя одинокими.

Иногда они терпимые, а иногда невыносимо больные.

Почему так стыдно об этом говорить

Некоторые обиды, расскажи мы о них, даже позволили бы нам претендовать на сочувствие — как родители били, запирали в темной ванной, унижали, не выпускали гулять. Как мама закрывала глаза на поведение дядюшки, который скребся по ночам в спальню к девочке-подростку. Как пил отец, избивая детей кирзовыми сапогами, и вся семья в тяжелом ужасе ждала выходных.

Но как же стыдно о таком рассказывать!

Стыдно, что кто-то, узнав о таком, подумает, что мы — из плохой, дефектной семьи, а значит, и сами с изъяном.

А о других говорить сложно, потому что кажется — обязательно услышишь «да это несерьезно», «стоит ли столько лет помнить», «родителей нужно прощать». Например, о любимой кукле, которую мама, не спрашивая нас, кому-то подарила. И еще сказала потом: «Ты что, жадина? Убирайся, терпеть не могу жадин».

Или как родители не нашли денег на поездку в Петербург — а все остальные одноклассники поехали.

Или как мама нашла и прочитала личный дневник.

Как отец, отводя в садик, раздраженно отмахивался от воспитательницы: «Не ест? Ну руки ей свяжите и в рот пихайте». Какое это было внезапное и жуткое ощущение предательства с папиной стороны! Хотя ведь никто не связал? Не связал. И кашу в рот не пихал? Нет.

А обида жива.

Продолжение