Вчера был Йоль. Соседские собаки бесновались весь день. Вече | просто жить сложно

Вчера был Йоль.

Соседские собаки бесновались весь день. Вечером я вышла к Неве посмотреть, как плотные белые облака затягивают растущую луну, дымно клубятся, лижут стылую воду - будто Дикая Охота и впрямь открыла сезон.

С лета на двери в парадную не работал домофон, а вчера днем вдруг починили, и я подумала - вовремя. Незваным - не войти.

В древней северной традиции есть какая-то простая и понятная правда, утешительно и безжалостно оправдывающая привычную суету конца года. Слишком темно - и люди зажигают как можно больше огней, чтобы отогнать жадный мрак; слишком холодно - и люди вкусно едят и шумно пьют, чтобы согреться изнутри; слишком одиноко - и люди приносят подарки тем, кто остался рядом на зимовку или навсегда.


Вой ветра заглушают громкими песнями, а страх - смехом. Некоторые всегда смеются каждый раз, когда страшно. Я знаю, я сама из них.

И откуда-то знается: электрический свет не умеет бороться с мерзлой темнотой, и откуда-то достаются свечи. И задергиваются плотные шторы, чтобы не столкнуться взглядом с тем, что эту темноту населяет. И созываются лучшие из людей, и вспоминаются обычаи, чтобы эти люди знали, что делать; чтобы эта жизнь могла быть обычной, родной и теплой; чтобы ничто не выманило в темноту, не увело за собой в холод, не выгрызло из памяти живое, человеческое, смертное.


Потом наступает самая длинная ночь в году, потом проходит самая длинная ночь в году. И радуются ее пережившие, и празднуют свою обычность и верят в весну.

Но не трогают шторы и свечи - не гасят.