проба крестом

2022-03-02 21:56:42 Кроме разгрузки дров я пас коз тети Маши и ежедневно приносил из лесу ягоды и грибы, которых росло очень много. Ближе к осени, когда уже начала появляться молодая картошка, мы - мальчишки, ползком на животе из лесу добирались до картофельных полей эстонских хуторян и лежа среди ботвы выкапывали по десятку картофелин, засовывали их себе за пазуху и ползли обратно в лес, после чего где либо на полянке устраивали пир, съедая по 2-3 картофелины, испеченных в костре. Нетерпение и голод не давали нам возможность дождаться, когда картофель испечется как следует. Как правило, с одного бока был уже уголь, а с другого — еще полусырая хрустящая масса. Но это ничего. Все поглащалось нами. Остатки от пиршества приносили домой.
Меню в ту пору было невероятно простым и однообразным. Суп из щавеля, крапивы и лебеды на небольшом куске соленой рыбы и 2-3 картофелены с микроскопическим количеством постного масла на обед, стакан молока утром с крошечным кусочком хлеба и стакан чаю с сахарином и кусочком хлеба вечером. Большой популярностью у детей пользовались жмыхи. Мы их сосали и постепенно разжевывали, как конфеты грильяж в шоколаде. Да, невеселое детство было у многих в тот период. Открыть/Комментировать

2022-03-02 21:05:51 Один из эпизодов, связанных с вступлением Лени в армию особенно запомнилось мне. Вполне естественно, что еще во время жизни в петрограде, то есть до революции, Леня научился курить и немедленно научил меня. Мы покуривали во дворе, спрятавшись за поленницы дров, где однажды были обнаружены дворником. Он немедленно сообщил маме, опасаясь что мя можем учинить пожар. Мама нас обоих высекла, но это не послужило уроком. Мы продолжали тайком курить.
И вот, вступив в ряды РККА, Леня пятнадцать лет от роду, стал курить открыто при маме. На мой недоуменный вопрос мама дала разъяснение, что поскольку он стал зарабатывать своим трудом - он имеет право курить. Это крепко засело у меня в голове.
На следующий год я стал прирабатывать тем, что частенько выгружал на железной дороге дрова из вагонов. За каждый выгруженный вагон дров я получал «осьмушку» махорки (50гр) и 1/4 фунта хлеба. Махорка была своего рода валютой. За 50гр махорки можно было выменять пол-мешка картошки, а это целое богатство! Но, ведь я тоже стал зарабатывать своим трудом! Значит, и мне можно было курить открыто! Вот я и заявил свои права. Мама была очень огорчена, но будучи исключительно честной, не могла отречься от своего объяснения разрешения курить Лене год назад. Пришлось ей смириться и с моим курением. Таким образом 12 лет от роду я начал курить официально. Открыть/Комментировать

2021-11-08 18:26:02 Я не знаю, как предварять такой текст.

ЛЛ - самый жизнерадостный и самый жизнелюбивый человек, которого знали мои родственники. Великолепный рассказчик, прошедший гулаг и шаражку.

И даже такой человек, в очень серьезном возрасте - устал от жизни.

Не перепечатываю этот текст. Тут есть подпись, так как не все родственники, найдя эту записку - смогли в неё поверить. Открыть/Комментировать

2021-04-26 22:51:17 Дорогой В. В.! История появления Гали с коньяком – настоящий святочный рассказ, типа купринского о Пирогове. Вот смейтесь сколько желаете, а вспоминаю и почти та же реакции. Дома один. Мрачен – 9 мая не каждый день, а тут сухо. Давно дал внуку денег и наказал: чего хочешь, а добудь! Не идёт. Мрачнею все пуще. Звонок. Иду открывать дверь мрачнее тучи, кого-то черт несёт. Открываю. Незнакомка, миловидная. В руке свёрток завёрнутый, как цветы. Думаю, этого мне только не доставало, и мрачно ей: «Вам кого?» С букета цветов сдираются одежды и – о, счастье! – она любимая и девственница. И как молния – это устроил В.В.! Не знаю, чувствовали Вы девятого «озарение за ликом Саваофа». Так или иначе, но именно пучок флюидов устремился к вам. Мы мило поболтали. Ангел заставил меня пригубить (вот он, дивный момент путника в Сахаре, выбросившего пустую баклажку ещё вчера!), но сам отказался – за рулём. Вскоре пришла Елизавета Михайловна, я их познакомил, но Галя тут же ушла, а жена потянула носом и учуяла. Она чует, если в км — одна молекула. Так или иначе, внезапно как шквал или молнии, день Победы озарился. Определяю курс 315°, становлюсь на колени и бью поклоны в сторону города святого Петра – Вам. Девиации и склонение не учтены. Как хотите, а это фантастика…
Л. Л. Кербер 15.05.90

#letters Открыть/Комментировать

2021-04-26 22:40:42 Дорогой Витя, ваш звонок вывел меня из состоянии мрака… Я прыгнула в машину и огородами (ул. Горького была перекрыта) пробралась в Замоскворечье на 2-й Павловский. Уже из-за двери я услышала голос благородный и улыбчивый (фу, слово дурацкое, но правда). Дверь открыл аккуратный, очень пожилой человек, вовсе, однако не старик, в очень хорошей тонкой светло-голубой свежей рубашке, в полотняном пиджаке, в изрядно поношенных домашних брюках. На голове самодельная шапочка типа той, что на портретах профессора Зелинского, кажется. Он извинился за домашний вид.
Я объяснила, что твоя подруга и рада поздравить его с праздником Победы от твоей семьи и себя. Приняв свёрток с коньяком, он сказал: «Кажется, я все понял. Я только что с ним говорил». Мы рассмеялись и пошли в кабинетик в конце типичной совквартиры в панельном доме, аккуратной, но носящей следы то ли достойной бедности, то ли старости хозяев.
Ты был стопроцентно прав, мне с ним стало легко с первой секунды, как обычно бывает с людьми высокой пробы. Единственно, что меня мучило, так это отсутсвие у меня цветов — и торопилась сильно, и не попались по пути. Они были бы весьма-весьма уместны — это из тех домов, куда надо приходить с цветами.

Был он приветлив, открыт, весел и совершенно не укладывался в набросанный тобой и дорисованный моим сентиментальным воображением образ. Я попросила выпить его рюмку по случаю великого праздника, сожалея из-за своего шоферского положения.
Он рассмеялся и сказал: «Чиниться не стану». Выпил рюмку, закусил принесенной вафелькой, убрал ее на полочку секретера и сказал: «Блаженство». И тут я увидела, как он хромает.

Пришла медсестра — вколоть ему нечто сердечное. Потом я у него просидела два с половиной часа. Болтая обо всем на свете — с ним очень легко говорить. Он рассказывал мне довольно откровенно, не без изящества о себе, я — о тебе… Попросила разрешения его сфотографировать, он легко согласился. Затем пришла его жена, очень сухонькая, маленькая. По ней можно уже догадаться о его серьезном возрасте. Да, забыла: у него красивые, породистые и совсем не старые руки. Говорит много, но старческой болтливостью это не назовёшь. Ну и, конечно, музыка речи, а то мы ведь больше среди какого-то жаргона, убожества речевого или матюгов пребываем.
Вить! Это что у них, голубокровных, такие гены прочные? Словом, я вернулась счастливая. Вить, он спрашивал: «Как вы думаете, увижу я Виктора Викторовича в этой жизни?» Увидь! Не пожалеешь…
Галина Долматовская 9.05.90

#letters Открыть/Комментировать

2020-08-12 17:06:24 Вскоре после приезда мамы и Лени начались будни нашей жизни. К этому времени голод усилился. Мама устроилась на работу в Лужский отдел народного образования. Мы с Леней пытались тоже чем-либо подработать, но это было не так легко.
Осенью 1918 Леня добровольцем вступил в ряды Красной Армии - в отдельный тяжелый артдивизион. По началу это было хорошо. В Армии давали приличный по тем временам паек, a простым жителям, - особенно служащим, было туговато. Достаточно сказать, что по карточкам выдавали 100гр хлеба на два дня служащим и 100гр в день детям. Но «хорошая» жизнь с Леней-красноармейцем продолжалась весьма недолго, через каких-нибудь 2 месяца после его вступления в ряды РККА, тяжелый артдивизион был отправлен на фронт. Расставание было печальным. Открыть/Комментировать

2020-08-12 17:06:05 К приезду мамы и Лени тетя Маня сняла для нас квартиру в доме, находящимся в соседнем квартале. У нас были две небольших комнаты и маленькая кухонька, с отдельными выходом во двор, маленькая терраска и крохотный палисадник перед ней. Вход на терраску был из холодного коридора-сеней. Этот же коридор соединял нашу квартиру с квартирой хозяев. Хозяева - симпатичные пожилые люди, бездетные. Хозяин - атлетически сложенный мужчина - работал грузчиком на железной дороге. Хозяйка была домашней хозяйкой. Открыть/Комментировать

2020-08-12 17:05:47 До приезда мамы и Лени я жил вроде как в гостях. Работать особенно меня не заставляли, гулять разрешали сколько мне захочется, кормили сытно. Моей обязанностью было приносить из сарая наколотые дрова и лущить лучину для растопки. Это была работа не трудная и я выполнял ее покорно. Иногда я ходил на базар с дядей Мишей и помогал нести всевозможные покупки домой. Ближе к лету дядя Миша понял, что в связи с началом гражданской войны требуется делать запасы тех продуктов, которые неминуемо должны исчезнуть из продажи. Прежде всего он решил сделать запас керосина. И вот, мы ежедневно с ним утром и в обед путешествовали в центр города за керосином. Он нес два двадцатилитровых бидона, связанных веревкой, перекидывая их через плечо, a я нес два маленьких бидончика по 5 - 7 литров в руках. Дома мы выливали этот керосин в специально подготовленную для этой цели деревянную бочку, емкостью не менее 1,5 кубометров. Во всяком случае бочка была выше моего роста раза в полтора. Постепенно эта огромная бочка была наполнена доверху. Заполнены были и все другие подходящие емкости. Дядя Миша успокоился уверенный в том, что этого запаса хватит на «смутное время» гражданской войны. Открыть/Комментировать

2020-08-12 01:14:32 В марте 1918г мама решила меня отправить в Лугу к тете Мане и дяде Мише. A сама, вместе с Леней думала приехать в начале лета. Но, прежде чем перейти к описанию нашей жизни в Луге, мне хочется вернуться чуть назад, к дням октябрьской революции в Петрограде.
Васильевский остров Ленинграда - это один из пролетарских районов. Судостроительные заводы, гавань и ряд фабрик были так сказать родиной многих революционеров. Поэтому на Васильевском острове Октябрьская революция вызвала мощные демонстрации и революционные бои. Конечно они не были столь ожесточенными, как бои в центре города, однако, даже на нашей улице - 10ой линии, происходили схватки, за которыми мы жадно наблюдали и из окон своей квартиры и через окна во входных дверях нашего подъезда. Когда перестрелка на улице утихала, мы с Леней выходили на улицу и путешествовали по ближайшим кварталам. Однажды, когда мы вышли из дому и направились к Большому проспекту, прямо против нас, у противостоящего дома, был убит наповал какой-то гражданин. Это была первая смерть на моих глазах. Гуляя по соседним улицам, мы встречались с рабочими демонстрациями, даже примыкали к ним подобно другим мальчишкам, и всегда удивлялись, когда мама говорила, что нам нужно опасаться демонстраций, что нас там могут задавить. Все это было для нас очень интересным, но мы ничего не понимали в происходящем. Кто с кем воюет, за что, - это до нас не доходило. Разговоры взрослых о политике были нам совершенно непонятны.
В марте 1918 меня посадили в пригородный поезд до Луги. В Луге меня встретили дядя Миша и повел к себе на дачу. Пожалуй, с этого дня для меня наступила новая эра в моей жизни. Открыть/Комментировать

2020-08-12 01:13:24 Дядя Миша и тетя Маня (старшая сестра мамы) поехали в город Лугу Петроградской губернии, где у них была собственная дача на окраине города. Это решение было вполне разумным. В Питере стало уже голодновато, a в маленьком уездном городке, поближе к природе, да еще при наличии вполне приличного участка земли у дачи, жить было гораздо лучше и легче. В этот период среди городских жителей стала проявляться большая тяга к земле, к деревне. Открыть/Комментировать